Выплакавшись, Таганка еще долго стоял на коленях, задрав голову и молча глядя в серое безутешное небо.

А когда поднялся на ноги и собрался уходить, увидел совсем рядом… Соболя.

Игорь стоял неподалеку и не мешал ему. Потом медленно подошел.

– Здравствуй, братан. – Произнес тихо. – Я тут за могилой присматривал, пока тебя не было.

Они по-братски обнялись… Потом молча выпили по стакану водки, которую Игорь Соболев предусмотрительно принес с собой.

– Ты знаешь, – с горечью в голосе говорил Андрей. – У меня никого на свете не было, кроме мамы. И я никого так не любил, как ее…

– Понимаю. – Соболь положил ему руку на плечо, выражая, таким образом, сочувствие и поддержку. – Не кори себя. Все случилось в твоей жизни, так, как назначено судьбой.

– Судьбой?! – Таганка поднял на друга глаза, в которых снова блеснули слезы. – Да свинья я последняя! Даже похоронить ее не смог! Какой я сын после этого?!

– Жить нужно, брателло. Нужно жить дальше. А мертвых, к сожалению, не вернешь.

– А как я без нее жить буду ?! Скажи мне – как?! Она – самое дорогое, что у меня было!

– Положись на меня, Андрей. Все будет хорошо. …

– О-о! Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек! – расплылся Захар Матвеевич в самой что ни на есть доброжелательной улыбке. – Проходите же, присаживайтесь! Мне Игорь Николаевич много хорошего о вас рассказывал. Прошли, как говорится, огни, воды и медные трубы… Что ж, давайте-ка, вместе подумаем, как разрешить наши насущные проблемы…

Через месяц с небольшим Таганка получил на руки новенький гражданский паспорт и водительские права, оформленные, как полагается, во всех соответствующих органах внутренних дел. О наличии его судимости и факте побега с мест лишения свободы, похоже, забыли напрочь. Во всяком случае, люди в погонах называли его теперь не гражданином, а товарищем. А из оперативных ориентировок отделений, отделов и управлений милиции изъяли информацию о разыскиваемом особо опасном преступнике Андрее Таганцеве.

– Соболь, ты настоящий братан. Спасибо тебе, – благодарил Андрей своего бригадира за помощь с документами. – Век не забуду.

Они сидели под тентом в одном из летних кафе неподалеку от станции метро «ВДНХ». Пили молочный коктейль и, не спеша, беседовали.

– Брось, Андрей, – улыбался в ответ Соболь. – Все мы люди. И помогать друг другу должны в трудную минуту. Скажи, разве ты не помог бы мне, окажись я в такой ситуации?

Таганка согласно кивнул.

– Ну вот, видишь! Так что, не думай ни о чем, живи спокойно. И во всем положись на меня. Со мной не пропадешь.

– Не знаю, смогу ли я оплатить свой долг.

– Чтоб я больше не слышал ни о каких долгах, – шутливо пригрозил Соболь. – А вот о работе твоей теперь подумать надо. Следует тебя к делу приставить.

– Да я и сам уже засиделся! – обрадовался Андрей тому, что наконец-то ему предстоит заняться чем-то реальным. Месяцы, проведенные в вынужденном подполье, повергали его в уныние. Хотелось движения, смены обстановки. Хотелось, в конце концов, стать полезным для Игоря Соболева, приютившего его после побега с «зоны», вернувшего ему возможность ходить по улицам Москвы, не оглядываясь и не шарахаясь от каждого постового.

– Тут у меня дельце одно подворачивается, – как бы в раздумье произнес Соболь. – Не хилое дельце. И поручить его я хочу тебе.

– Что за дело, расскажи поподробнее, – попросил Андрей, внутренне готовый в лепешку разбиться, но сделать для Игоря все, что только тот пожелает.

– Расскажу. Но – чуть позже. Для начала вот, держи, – Соболь протянул Таганке конверт.

– Что это?

– Бабки. Здесь три тонны. Оденься поприличнее. И – вот еще. – Он положил на стол серую книжицу. – Это – техпаспорт на машину.