В животе урчало, а сногсшибательный аромат, исходящий из пакета, кружил голову.

– А вы где живёте? – прошептала, уже окончательно смирившись, что не уйду, не заглянув в тот пакет.

– Я не помню адреса, но клянусь выучить карту города! – Костя всплеснул руками и рассмеялся.

– Тогда давайте в старом парке? Там тихо и очень красиво, – я указала направление, и Каратицкий покатил по пустой дороге.

Парк был в самом центре, близи моего дома, собственно, этим и обуславливался выбор. Посижу ради приличия и пробегусь через аллею, не светя свой адрес.

Звучит, как отличный план…

У центрального входа была большая парковка, где Константин и остановился. Вид и правда был замечательный. Пятак, откуда просматривалось и светлое здание мэрии, и угол Ледового дворца, и даже конёк крыши нашей школы.

– А красивый у вас город. Небольшой, компактный, но какой-то приличный, что ли. Ни заброшек, ни алкашей на остановках. Мы с друзьями даже смеялись первое время, что это тот самый город Солнца, где худо-бедно удалось построить социализм. Сталинки вдоль кипарисовой аллеи, небольшие магазинчики, рынок на центральной площади по выходным. Идём…

– Да, отсюда сложно уезжать. Спокойно, красиво, и море рядом. Только для молодежи этого мало, поэтому город медленно угасает.

– Мы попробуем это исправить. Я много где был, но вот от этого места прямо потенциалом веет.

Каратицкий вышел, открыл багажник и стал раскладывать упакованную в плёнку еду. Все было сервировано, как в ресторане. Свежие овощи, ароматная картошка фри и ещё дымящийся шашлык.

Я смущенно куталась в куртку, наблюдала за его движениями, поймав себя на мысли, что совершенно не боюсь. А ведь он посторонний, с первого взгляда весьма наглый, дерзкий… Достаточно вспомнить ту возмутительную ситуацию в клубе, когда он прижал мою ладонь к своему каменному паху.

– Налетайте, – он вложил мне в руку вилку, а после достал из пакета бутылку рома и газировку в баночках. – Итак, примем как микстурку. Глоток из бутылки, запивка из банки… Хорошо звучит, правда?

– И часто вы так лечитесь? – усмехнулась.

– Нет. Но иногда очень хочется, чтобы расслабить мысли.

– И помогает?

– А сейчас и проверим. Давайте через силу, – Константин протянул мне бутылку, открыл газировку.

И я поддалась. Сделала глоток, запила и закрыла глаза, ожидая, когда же подействует. Но чуда не произошло, мысли все равно кружились вокруг сестры.

– Закусываем… Не халтурим…

Я покачнулась, но сильная мужская рука сжала мой локоть и подтолкнула к багажнику его джипа. Я странно взлетела в воздухе, на миг уткнувшись носом в колючую щетину Каратицкого, и оказалась на полу багажника.

Он не пытался заговорить, не задавал вопросов, молчала и я. Мы просто уплетали еду, передавая из рук в руки бутылку, пока он не рассмеялся.

– Простите… Просто я представил, что живи мы в мегаполисе, завтра же все заголовки журналов и газет кричали бы статьями о мэре и учительнице, распивающих спиртное в центре города.

– Да… Моя сестра мечтала переехать в большой город. Грезила возможностями, перспективами, ненавидела нашу провинцию…

Каратицкий замер, очевидно, считав прошедшее время как нечто непоправимое.

– Всё хорошо… Она жива, можете не подбирать слов утешения, – вздохнула и отвернулась, потому что в глазах снова началась невыносимая резь.

– И что же случилось с вашей сестрой?

– Я взяла её под опеку, когда мне было всего восемнадцать. Родители погибли в автокатастрофе, бабушке и дедушке уже было за семьдесят, поэтому выбора особого не было. Мы тогда жили в Сочи, а дедуля и бабуля – в этом городе. Даже страшно представить, что бы я делала без них. Они помогали как могли, дав мне возможность получить образование, а в день вручения диплома умерла бабуля, следом тихо ушел и дедушка…