– Олеся.

– Имя красивое… – мечтательно улыбнулся Ярик.

– А девочка – еще красивее! – засмеялся Олег. Он бодро поднялся, смахивая с себя крошки. – Все! Время не ждет! Сматываем удочки. По просьбам трудящихся рыбалка заменяется охотой!

Света с удовольствием взяла на себя роль сводни. Во-первых, ей хотелось отвести соблазн от Олега, а, во-вторых – что же, получается: она одна тут такая развратная, а эта Олеська вся из себя прямо дева непорочная? Фигушки!

Пока ребята готовили все необходимое для пикника, Света вдохновенно «присела на уши» подруге, применив полный арсенал аргументов, который у всех женщин имеется для подруг на такой случай. Тут были и комплименты в адрес Ярослава, и намеки на прелести взрослого полового общения, и насмешки над инфантильностью и трусостью Олеси, и призывы к женской солидарности, и упреки в предательстве вкупе с угрозами смертельной обиды до гробовой доски.

Короче, к четырем часам, на которые был назначен пикник, Олеся была максимально, насколько только возможно, подготовлена к моральному разложению.

Мужская и женская часть коллектива, чтобы не возбуждать лишнего любопытства соседей, встретились в условленном месте за деревней недалеко от лесной опушки. Знакомясь с Ярославом, Олеся залилась стыдливым румянцем. Света с Олегом тут же понимающе переглянулись, отметив это, как хороший знак. Все шло по плану.

Внешне Олеся совсем не походила на свою подругу. Да и внутренне тоже. Может, живи они в городе, вообще бы, не подружились. Просто в небольшой деревне и выбора-то особого нет – как для дружбы, так и для любви. В больших городах, правда, тоже, бывает, видишь двух подруг, да и не обязательно подруг – супругов, например – и настолько они выглядят несовместимыми, что поначалу недоумеваешь: как они могли выбрать друг друга? Что их связало? Потом, конечно, при ближайшем рассмотрении все проясняется. У них обязательно обнаруживается что-то общее – и, к сожалению, в этих непонятных случаях таким общим чаще оказывается не достоинство, а порок. У кого-то – тайная слабость к выпивке, у кого-то – неуемная страсть к злословию. Бывает, людей объединяет дремучий снобизм, бывает – скрываемая от других безнравственность, – да, мало ли на свете пороков!

Но в случае с девочками все было просто. У Светы отец руководил местной МТФ – молочно-товарной фермой, а у Олеси работал главным агрономом совхоза. Дружили отцы – дружили и дети. Прослойка молодой интеллигенции в деревне была крайне тонка, так что две умненькие начитанные девочки были обречены на общение: в остальных подворьях дети интеллектом совсем не блистали.

Правда, мамы были очень разные. У Олеси она работала единственным учителем деревенской начальной школы, где местные ребятишки обучались первые четыре года, прежде чем продолжить образование в районе.

У Светы мама высшее образование так и не получила. Закончила только техникум, да и то заочно, потому что очень рано вышла замуж, а старшую дочь Ларису родила и того раньше, на третий день после своего совершеннолетия.

Была она с крепким характером, категорична в суждениях, могла и выпить, и матерное словцо вставить, но при этом мечтала, чтобы дочери не повторили ее ошибок молодости, а выросли порядочными и культурными.

Поэтому в доме имелась неплохая библиотека и даже пианино. Лариса, которая больше походила на отца, выросла послушной, освоила игру на фортепьяно, специально ездила на уроки в райцентр, очень долго носила длинную темную косу и в целом выросла примерной девушкой, хотя немного и не от мира сего.

А вот младшая, Света, внешне – точная копия матери, от которой и заслужила прозвище «выдра», потому что с детства была полной противоположностью сестре. Боевая и не в меру самостоятельная, она вечно шкодила, влипала в какие-то истории и сызмальства изрядно портила жизнь Ларисе.