И, вроде бы, и спорить глупо. Все, как будто, правильно. Но сердце не принимает. Потому что помнит, как оно было тогда, до изобретения сотовой связи.

Все произошло именно так, как и ожидал Ярослав. И бабушкин переполох, и сдерживаемая радость деда. Как хорошо, что есть в жизни вещи, которые не меняются! Пусть бы они не менялись никогда!

Устраиваясь в своей комнате, Ярослав припрятал менялу на полке за книгами. Деду он решил об истукане даже не заикаться. Начнет старик расспрашивать – не удержишься, сболтнешь лишнего.

Но вечером за чаем внук все-таки спросил:

– Деда, а вот, если бы у тебя была возможность поменять что-то в своей жизни? Все, что хочешь! Ты бы что поменял?

Старик воспринял вопрос серьезно и ответил не сразу. Он сперва налил себе стопочку водочки, настоянной на травах по собственному рецепту, которую любил пропустить вечерком. Но – только вечерком и только одну. Выпивохой дед не был.

Подняв стопочку, он посмотрел ее на свет, как бы примериваясь, потом пригубил, словно дегустировал редкое вино, и лишь после этого смачно выпил, театрально скривившись.

– Тьфу, проклятущая! – сказал он, качая головой и занюхивая ломтем ноздреватого домашнего хлеба. – И как ее только коммунисты пьют?!

Завершив этот ежевечерний ритуал, дед вернулся к теме, предложенной внуком:

– Знаешь, есть такая древняя индийская притча. Как-то одного очень старого монаха его ученики вот примерно так же спросили: «Учитель! Если бы тебе снова дали жизнь, как бы ты прожил ее? Что бы в ней поменял?»

И тот ответил: «Если бы я получил возможность прожить жизнь еще раз, я бы, пожалуй, смолоду стал расчесывать волосы на прямой пробор. А то мой отец не разрешал мне этого делать, а, когда он умер, волосы уже привыкли лежать по-другому, и я не смог расчесать их, как хотел».

Услышав это, ученики удивленно рассмеялись: «Как, учитель? И ты не желал бы поменять ничего, кроме этой мелочи?» «Не смейтесь! – ответил тот. – Это сейчас вам кажется, что вы поменяли бы все. Но, когда дело дошло бы до реального выбора, мало кто решился бы на серьезные перемены.

Не зря говорят, что, если собрать у людей их болезни, свалить в одну кучу и предложить выбирать, то каждый в итоге выбрал бы свою. Вы вот сейчас смеетесь, а подумайте: как далеко идут ваши желания? Вряд ли дальше красивой жены и богатого дома. А это все – такие же мелочи, как прямой пробор».

– И ты, деда, согласен с этим монахом?

– В общем-то, да. Понимаешь, если ты решишь что-то поменять, ты же будешь делать это в соответствии со своими желаниями, так же?

– Ну, конечно.

– А вот в этом-то и заковыка. Ведь все базовые желания заложены в нас не нами. И заложены очень жестко: голод да любовь запросто могут в бараний рог скрутить. С ними лучше не шутить. Следуя своим желаниям, мы следуем чьей-то воле, пускай даже высшей. И никакие вторые, третьи и даже сотые попытки по-другому прожить свою жизнь не позволят нам выйти за эти рамки. Мы можем только следовать обозначенному пути, пытаясь подправить малые нюансы.

– Какую-то ты тоскливую картину нарисовал, дед!

– Извини, я не хотел тебя огорчать. Наверное, ты просто попал на мое грустное настроение. Не обращай внимания. Конечно, у тебя сейчас такой возраст, когда все пути открыты. Это прекрасное время. Столько еще нереализованных желаний, неиспытанных ощущений, непережитых радостей. Это и вправду – здорово. Но я не случайно так обстоятельно обсуждаю с тобой данную тему. Меня насторожило желание менять, стоящее за твоими словами. Я недавно как раз об этом думал.

Понимаешь, я сам был таким. Стоило мне ошибиться, как я горел желанием начать все заново, с чистого листа, без помарок. А в жизни не бывает чистых листов. Мы живем среди последствий собственных ошибок. И искусство жизни не в том, чтобы их не совершать. Это невозможно. Человеку, как известно, это свойственно.