– Что толку от потомков, когда речь идёт о счастье сейчас.

– Энна, ты ещё слишком юна. А вот и фрукты.

Наби принёс своим госпожам гранат, наливных яблок из царского сада и только что сорванный виноград.

– Прошу Вас.

– Спасибо, Наби.

Наби с оливковым цветом кожи и добрыми глазами покорно удалился. Почти за тридцать лет служения в царском дворце, он уже научился различать едва уловимые взгляды и жесты, и последующие за ними приказы.

– Скажи, что тревожит душу твою, дочь моя.

– Я знаю, что прошло ещё недостаточно времени, но всё же, кого Вы выбрали для меня? Что думает отец?

– Ты только не смущайся, дорогая моя! Ты же знаешь, мы выберем достойного тебя человека. Во всех смыслах!

– Я знаю, но я… , – не договорила Энхедуанна, вздыхая, как бы желая, чтобы всё само выяснилось, без Её участия.

Её мать поняла это, а посему взяла инициативу продолжить разговор на себя.

– Ты помнишь Наримана?

– Как? Он?! – с изумлением воскликнула Она.

– Ты же знаешь, что лучше него для тебя никого не найдётся. Главный визирь Энлильского совета, верный друг нашей семьи, да и первый красавец на наших землях. Это он подарил тебе Аббаль.

– Он?! Разве Нариман?!

– Что с тобой, дочка? Ты побледнела, неужели тебя не обрадовало наше решение?

– Я пойду к себе. Прилягу, что-то я не выспалась, и солнце сегодня меня всю опалило. До свидания, матушка.

– Хочешь я провожу тебя?

– Не стоит, но я возьму с собой виноград.

– Наби!

– Не надо, я сама. – перебив и взяв с собой фруктов, сказала Она и удалилась.

Меня зовут Чикачирони, и я не понимал Её эмоций в тот момент, растерянность граничила с какой-то непонятной радостью, а руки дрожали от неосязаемого страха. Я видел это, но не мог ничего сделать, ни сказать Ей. Быть и смотреть – это все, на что я был способен.

– Нариман? Он? Ах какое противоречивое чувство! Право меня переполняет страх, радость, волнение и предвкушение! Может это естественные переживания? Как я себя должна ощущать? Как мне теперь смотреть на него?

Но ведь он был женат… А вдруг я не буду также хороша, как его покойная жена, да благословят её Боги! Как странно, бояться и хотеть пойти на страх! Боги! От Абы до Эрешкигаля! Зачем мне слать то, о чём мечтать не смею я в самых сокровенных уголках своего сердца?! Вы могли послать мне любое другое искушение, но почему именно его? Ах… . – восклицала Она на кровати, после того, как вернулась в свои покои. В комнату постучала Аббаль, и Она замолчала.

– Госпожа, Вам плохо?

– Всё хорошо, Аббаль, можешь зайти перед ужином, но сейчас я хочу побыть одна – произнесла дочь Саргона Древнего так, как будто Она ни о чём не переживала.

– А, впрочем, чушь. Не хочу об этом думать сейчас. Где моё платье? Ох, ну как мне не думать! Ладно, всё брешь. Родители так решили. Да и никто кроме Богов не мог искусить меня настолько сильно! Я – дочь Саргона Древнего, и мне выпало судьбой стать женою человека, которого Я и боюсь, и о котором смею мечтать только в своих снах. Вы видели в ту ночь, когда сбросили звёзды с неба, мои переживания! И пробрались в мысли моей души! Хорошо… Нужно успокоиться и покориться. Да пребудет со мной моя вера!

Я слышал всё это, и не мог ничего поделать. Если бы я только мог вмешаться и успокоить Её! Но всё, что делал я, так это смотрел на платье, которое напоминало Её глаза в самый солнечный день, где на фоне виноградников и без того зелёные глаза блестели так, словно в них сокрыты все леса мира. И видел, как помогает Ей Аббаль, чтобы подчеркнуть и без того грациозную фигуру.

– Да здравствует Саргон Древний! Мудрейший из правителей, Справедливейший из судей, Благословенный Богами! Да пошлют ему долгих лет жизни и славного царствования все Боги от Абы до Эрешкигаля, и помогут наши молитвы в этом! Слава Саргону Древнему!