Рано утром, когда встали ещё только слуги, я прошёл на кухню и потребовал, чтобы нам в дорогу собрали корзину с едой и питьём. Отнёс её в телегу, запряг нашего коня и вывел повозку из конюшни. Разбудил девушек, и заставил их быстро одеться, после этого послал служанок поднять и пригласить во двор баронессу и старшего дружинника барона.

– Ваше Благородие, уважаемая баронесса. Мы надеялись, что вы и ваш муж примете нас как родственников, пусть и бедных, но всё же дворян. И отношение к нам будет как к дворянам. Однако ваш муж вознамерился пользоваться моей сестрой как бесправной простолюдинкой горничной. И ваш сын повёл себя так же. Ночью ваш муж пытался ворваться в комнату к моим сёстрам и изнасиловать мою старшую сестру, а может и младшую тоже, хотя она ещё ребёнок. Поэтому вы забудьте, что у вас были такие родственники, как мы. Мы сейчас уедем. Ваш муж, а твой хозяин, возможно, захочет организовать погоню, – последнее я говорю старшему дружиннику.

– Видишь курицу на заборе?

Я поднимаю лук, прицеливаюсь и стреляю. Несчастную птицу стрела пробивает насквозь и сносит с забора.

– Катя, бегом неси сюда курицу.

– Это чтобы ты понимал, если будет погоня, я вас всех уничтожу, – а сам забираю стрелу из курицы, не хочу оставлять своих следов здесь.

– Видишь наконечник, ни один ваш доспех эту стрелу не остановит.

Трогаю поводья, телега движется вперёд.

– Ваш муж там, где он собирался насиловать мою сестру, и ещё трое его подручных в конюшне под сеном, все живые.

И уже отъезжая, громко говорю стражнику:

– Ещё раз говорю, будет погоня, умоетесь кровью, – я подгоняю коня, он переходит на рысь и телега бодро катится всё дальше от этого негостеприимного дома.

Погони за нами не было. Подозреваю, что барон сам не мог броситься в погоню, так как ноги и руки затекли от стягивающих верёвок. А старший стражник, наверняка, серьёзно воспринял моё предупреждение. Через день мы въезжали в городок Медянск. Здесь была старая медная шахта. Население городка не больше пяти тысяч человек. Как позже узнал, большая часть людей, работающих в шахте, это горцы. Если бы сильно хотелось, я мог бы их назвать гномами, они чуть ниже ростом, коренастые. В связи с тем, что почти все они работают в сфере добычи полезных ископаемых, про них ходят слухи, что живут они в пещерах, и всю жизнь проводят под землёй. Но это неправда. Просто есть такая народность, со своим языком, точнее наречьем, своей культурой и образом жизни.

Вот в этом городке и живёт двоюродная тётя Полины. Она замужем за горцем, у них двое детей, и они воспитываются, как горцы. В то же время половина населения Медянска, это люди. Так что если девушки здесь останутся, будут жить среди горцев и людей.

Когда мы попали в дом к Кристине, тёте Полины, это был полный контраст по сравнению с предыдущими родственниками. У горцев нет аристократии, хотя есть Глава клана и старейшины в клане. У народа в целом есть Совет Глав кланов. А в городе, где вся жизнь крутится вокруг шахты, есть мастера, подмастерья, рабочие. Муж Кристины фон Други мастер Демид Большой Камень принял фамилию жены, понимая, что в людском обществе его родовое имя звучит странно. Теперь он Демид фон Други Камень, последнее слово добавляется при общении с горцами. Так вот, живут они в большом одноэтажном доме, есть огород и колодец во дворе. По местным меркам у них зажиточная семья, но богатыми они не считаются. Приняли нас с искренней радостью, девушкам сразу выделили небольшую, но отдельную комнату. Я от комнаты отказался, ссылаясь на скорый отъезд. Вечером, сидя за ужином, я рассказал новым «родственникам» нашу придуманную историю. Пояснил, что деваться нам некуда. Если они помогут девушкам обустроиться в этом городе, то я буду им очень благодарен. Сам я еду искать военное счастье, а девушкам хорошо бы устроится на работу. Они обе грамотные, умеют составлять письма и другие бумаги. Идеальным вариантом было бы устроить Полину писарем в мэрию, а ещё лучше, в управление шахты. А Катя будет при ней помощником. Катя знает «дворцовый» язык, что может быть важным при переписке с высоким начальством. Вроде бы всё обговорили, потом женщины ушли спать, меня Демид стал накачивать вином, а потом неожиданно спросил: