Потому что я и сама не идеальна. Я делаю много того, что делать нельзя. И не только в школе. Если все мои тайны вдруг раскроются… об этом и подумать страшно».

– Конфета опять не с тем вкусом, – пожаловался директор. – С каждым годом моё зрение ослабевает! Без очков я уже не могу различить название сладости. Я чуть не подсунул тебе лаймовую конфету.

– БЕЕЕ!!! – одновременно скривились они.

Мелисса сразу прижала ладони к губам и склонила голову к груди ещё ниже, чем раньше.

– Так ты не хочешь мне ничего больше рассказать? – поинтересовался господин Мэнокс. – О школе… или ещё о чём-нибудь? Мы начнём учиться, Мелисса, или нет?

– Не знаю, сэр. – Она наконец-то сумела расслабиться. – Это будет слишком сложно…

– У дочери таких людей, как Лилия и Алекс, не возникнет проблем с учёбой.

– На мне природа должна отдохнуть, сэр. – Только непревзойдённой актрисе удалось бы так холодно и безразлично отозваться о себе, своих погибших родителях…

– Хочешь в этом убедиться – иди на занятия, – и дверь распахнулась перед нею.

* * *

Три позорных урока прошли в полной тишине. Она спиной ощущала на себе взгляды одноклассников, слышала их злобное перешёптывание. Изредка в неё врезались кое-как скомканные бумажные шарики, но Мелисса не торопилась их разворачивать. И так понятно, что там будет. Очередная ерунда вроде «Эй, Эстелл, а ты долго собралась учиться в нашей школе? Мы-то думали, что тебя уже выгнали! Знаешь, без тебя здесь станет гораздо лучше и чище». Девочка отпихивала записки в сторону.

«Пусть пишут, сколько им влезет. Это значит, ячто я выше ниъ, раз не опускаюсь до такого уровня.

Но ведь я – жертва, а они – охотники.

Или всё-таки наоборот? Они же просто надо мной издеваются!»

Все те годы, что Мелисса провела в школе, ни одного друга, даже нейтрально настроенного незнакомца, на горизонте у неё не показалось.

«Эй, – возмутился внутренний голос, – Эстеллы и Смирзесы себя так не ведут! Они всегда дают сдачи! Твой папа прославился тем, что в двенадцать лет не побоялся ударить по лицу выпускника, придиравшегося к нему без повода! Учителя всё время твердят, что ты пошла в своего отца; так не значит ли это, что пора бы уже сделать сходство не просто очевидным, а поразительным?»

Прозвенел звонок. Наступал час обеда. Школьники собрались в буфете или в столовой, те из них, кто жил на соседних улицах, поспешили домой. Одна Мелисса, как обычно, осталась одна на ступеньках возле главного входа. Впереди безрадостно маячили ещё шестьдесят минут беспросветной тоски и серой скуки, стопки учебников и надоевшие рожи одноклассников.

«И почему мне нельзя учиться в элитном пансионе в Хэмптшиде? – задумчиво спросила себя она, присаживаясь на ступеньки и крепко зажмуриваясь. – Прав был дядя – лучшим решением было бы уехать в другой город. Зря я с ним не согласилась. В Хэмптшиде хотя бы спокойно, тихо… только слишком далеко от дома».

– Скучаешь, Эстелл?

– Пит, а ты настолько тупой, что сам этого не замечаешь? – поразилась она.

Прыщавое лицо старшеклассника Питера Эндерсона, единственного, кто хотя бы не ржал во время её коллективной травли, тут же угрюмо перекосило.

– Я просто спросил… Что вы за чудовища инопланетные?

– Кто – «вы»? – мрачно спросила Мелисса.

Эндерсон моментально ответил, будто ответ давно вертелся у него на языке:

– Девчонки. Настоящие дети внеземного разума. Кто вас поймёт, а? У вас вечно что-то не так, даже если всё идёт отлично.

– Тебя бросила твоя очередная девушка, – догадалась Мелисса. – И как её звали, я уже забыла? Памела, что ли?

– Пайпер, – поправил её Питер. – И это не она меня бросила, а я – её.