– Мальчика ждём, – расплылась она в улыбке, погладив выпирающий живот. – Будет помощник. Маленький смешной марсит!

– Марсит-бандит, – пошутил марсобойщик. – Как богатыря назовёшь?

– Не знаю, Джон выбирает ещё.

– Надеюсь, не Чизесом.

Оля прыснула со смеху, непринуждённо хлопнув Павла по плечу. Отсмеявшись, она пригляделась к собеседнику внимательней.

– Хоспади, ты всё в этом свитере ходишь! Сколько ему лет-то уже?

– Лет десять, – неопределённо крутанул ладонью Павел.

– Давай я тебе его постираю, что ли? – этим вопросом она окончательно смутила собеседника, почувствовавшего себя малолетним плохишом.

– Да стирал я его на днях. В невесомости. – Он поспешил сменить тему разговора. – Лучше расскажи, что у нас тут нового? Как ребята? Обстановка как?

– Всё хорошо, вроде, – после короткой паузы сказала Оля. – Полиция не притесняет. Кошки растут. Громилу тут видела недавно. По делам каким-то спешил. Большой Бонус вчера заходил, в том зале посидел и тоже куда-то помчался. Заняты все. – Она посмотрела куда-то через плечо Павла, нашла кого-то взглядом в центре зала и сочувственно кивнула: – А вон у Борьки Семёнова неприятность случилась.

– Что такое?

– Заснул ночью за рулём, бедолага. С деревом поцеловался. Теперь сидит без работы, ждёт, пока грузовик из ремонта вернут. Мы уж с Джоном чем можем помогаем. К нему вроде брат должен был прилететь.

Павел чуть по лбу себя не хлопнул. Семёнов. Брат. Ну конечно! Зачем пилоту космического судна заходить в бар марсобойщиков? Обернувшись, он разглядел столик, за которым сидели Борис и Александр. Пилот достал из сумки небольшой тортик и теперь расставлял на угощении тоненькие цветные свечки.

Мимо проходил один из завсегдатаев и о чём-то тихо спросил братьев. После чего гаркнул на весь зал:

– Да ты что?! Мужики, у Семёнова сегодня днюха! В натуре!

Зал заметно оживился. Со всех сторон послышались голоса:

– Вот так да!

– Что ж ты молчал?

– Пива!

– Бухать!

– Мяу!!!

Посетители дружно начали придвигать столики.

Павел улыбнулся. Рядом лучилась радостью Оля. Выглянул из-за стойки дядя Надя. В руках хозяин держал кубик Рубика. Ещё ни разу никто не видел, чтобы бармен разрешил головоломку, впрочем, тот, похоже, и не ставил перед собой такой цели. Просто имел привычку всё время что-то вертеть в руках. За что часто становился объектом сальных шуточек, на которые, однако, никогда не обижался. Наоборот, смеялся громче всех, активно кивая – да, признаюсь, грешен! С кем не бывает?..

Оставив кубик на стойке (им тут же заинтересовался местный кошачий бог Чизес), Джон приобнял свою жену, глядя на неё с гордостью и обожанием. Вот она, любовь тунеядца.

– Паш, – спросила Оля. – Ты останешься? Будет весело.

– Извини, – с сожалением вздохнул Павел, и девушка непритворно огорчилась. – И у меня дела.

– Только прилетел, а уже сбегаешь!

Марсобойщик развёл руками.

– Срочное дело? Серьёзное? – полюбопытствовала Оля, заглядывая другу в глаза.

– Угу.

– Ты б хоть побрился что ли…

– Некогда! В пути! Постараюсь закончить со всем побыстрей, – пообещал Павел, отступая к выходу. – Обязательно зайду ещё. Посидим, в картишки порубимся. Удачи, Оль! – И, уже стоя в дверях, крикнул дяде Наде: – И Джон, смени ты уже Чизесу имя!

Бармен нервно засмеялся, выдавая свой высокий и сиплый голосок.

Прав был дядя Толя. Лучше ни во что не ввязываться. И откуда такое неприятное ощущение, что назад уже не повернуть?..

– Проходите. Присаживайтесь, пожалуйста. – Ричард пропустил в свой кабинет гостя и указал рукой на одинокий стул, стоявший перед массивным столом. Кроме этих двоих в помещении больше никого не было. Павел огляделся. Небогато, честно говоря. От «Марсинок» ожидалось чего-то более пафосное, показное, блестящее. А так: парочка стеллажей с документами и папками, два календаря – марсианский и земной, несколько портретов в рамочках.