– Это нарушение устава школы. Ваши азартные игры до добра не доведут. К директору, оба! – он оглядел толпу и остановил взгляд на мне, – а остальные на занятия. Нечего тут смотреть.

Шагая за Ромой до кабинета математики, я не могла перестать оборачиваться на этого Андрея Владимировича. Его взгляд мне не понравился, и червячок в голове не давал покоя: «что-то нечисто, выясни, выкопай». И я готова была копать.

– В воскресенье у нас что-то вроде подпольных соревнований по боксу. Правда, я бы назвал это боями без правил, – тихо рассмеялся Рома, поглядывая на учителя, который уже что-то вычерчивал на доске, – финальный бой, сразятся самые сильные. А прошлый победитель попробует защитить свой титул.

– И в чем прикол?

– В ставках. Рекомендую поучаствовать.

– Ну, не знаю. Я же не разбираюсь, – я пожала плечами, но он вдруг ткнул мне в лицо телефон с фотографией огромного парня, накаченного до состояния баскетбольного мяча, со злобным, просто ужасающим оскалом.

– Федя, закончил в прошлом году. Стероидный, безбашенный монстр. Трехлетний победитель. А против него выступят те два парня со двора, еще пара хлюпиков. Ну и, – он на мгновение запнулся, – и Ковалев.

– Чего? Этот мамин бунтарь будет драться? – я едва не захохотала.

– И не поверишь, у него большие шансы на победу.

Изливать душу, оказывается, довольно сложно, когда ты сам с собой не знаком. Есть стойкое ощущение, что каждое чувство может оказаться ошибочно неправильным. Может, я всегда была такой, и дело вовсе не в амнезии? Хотелось бы рассказать, как в детстве кто-то страшно меня обидел, и теперь я травмированная дурочка. Но детство стерлось, и все обиды вместе с ним.

– Внутри меня пусто. Какое-то эхо, будто я среди гор абсолютно одна. Меня избегают, смотрят, как на диковинного зверька. И я слышу, как все обсуждают, что со мной случилось. И ведь не подойдут, не спросят лично! – я коснулась пальцами щеки, ощутив горячие капли слез, и подняла взгляд на женщину, – простите, я не помню вашего имени.

– Ничего, – она улыбнулась, – Ольга Николаевна. Послушай, в твоем положении такие чувства вполне нормальны. Уверяю, у тебя есть друзья, и все они скоро придут на выручку.

Я заметила, как взгляд её скользнул мне за спину, на дверь.

– Вы думаете, я скоро привыкну? Не сойду с ума?

– Не сойдешь. Первые дни всегда самые сложные. Предлагаю договориться о встречах в моем офисе. Раз в неделю будешь приходить и делиться чувствами и результатами. Что скажешь?

Терапия. Неужели, без этого не обойтись? Мне плохо, больно, одиноко. Все твердят, что это пройдет, но здесь и сейчас – я тону. И могу захлебнуться прежде, чем все успеет встать на круги своя. А мне это никак не сдалось. Я просто хочу жить, как все подростки, ходить на вечеринки и готовиться к экзаменам.

– Хорошо, только напишите мне адрес и время, – кивнула я, утерев слезы, и встала из-за стола.

– Держись Ромы. Насколько я знаю, он всегда тебе помогал.

Стоило мне открыть дверь кабинета, как передо мной возникла компания из четырех человек во главе с Ромой. Они выглядели забавно, словно сошли с обложки детской книги, и их светящиеся радостью лица тут же подарили веру в то, что все не так уж и плохо. Вот, что за таинственный взгляд был у Ольги Николаевны.

– Итак, знакомься, это Вика, – Рома указал на кудрявую шатенку, которая тут же расплылась в улыбке, обнажив блестящие брекеты, – А это Петя и Катя, они близняшки.

Парень и девушка, темноволосые и как две капли похожие, одновременно поприветствовали меня, словно репетировали, и также синхронно толкнули друг друга в бока.