– Отбой учебной тревоге!

– Я так почему-то и подумал, – усмехнулся Прохор.

– Тяжело в учении, легко в бою… – Пушкарь тронул машину с места и выехал на зимник.

– В каком еще бою?

– В реальном… Это тебе не с бабами воевать.

– Я с бабами не воюю.

– Ну, если Инка без боя сдалась…

Прохор промолчал. Вчера ночью не было у них ничего с Инной.

– Девка она ничего себе. Можешь на ней жениться.

– Разрешаешь?

– Требую. После таких дел ты просто обязан на ней жениться… А если серьезно, ты просто обязан вернуться к ней.

Пушкарь говорил на удивление серьезно, именно поэтому Прохор учуял подвох.

– Давай без предисловий.

– Афоныч звонил.

– И что?

– Про тебя спрашивал. Как, мол, там наша опора и надежда поживает?

– Я ему не опора.

– Но надежда. Которую ты должен оправдать.

– А если короче?

– Михей совсем с катушек съехал. И тебя ищет, и меня… Скажи, кто должен его остановить?

– Хочешь сказать, что мы? – в дурном предчувствии спросил Прохор.

– А если больше некому?

– Мы должны его убить?

– Ты не был на войне и не знаешь. А там закон простой и жестокий, не убил ты – убьют тебя.

– Здесь не война.

– Еще какая война.

– Это не моя война.

– Да, но убивать здесь будут тебя… Короче, с Михеем надо решать. И если ты трус, я сделаю все сам.

– Я не трус.

– Давай, давай, расскажи, что это не твоя война. Скажи, что ты никому ничего не должен, – презрительно усмехнулся Пушкарь.

– И скажу.

– Только слова покрасивее подбирай. Будешь трусом в красивой обертке. Конфеткой для Михея. Если мы раньше тебя не сожрем.

Прохор не знал, что сказать. Он мог убить Пушкаря и уйти. Но, во-первых, это само по себе – грех на душу. А, во-вторых, проблема только усугубится.

– И как мы можем его убить? – спросил он.

Действительно, а почему бы не вскочить в седло, не вынуть шашку и не рубануть с плеча? Смелым улыбается удача.

– Он сейчас на Красном озере. База отдыха там.

– Знаю.

– Это его база. Он там все выкупил.

– И как же мы его там возьмем?

– Не знаю. Будем думать.

– Цель есть, а плана нет.

– Оценим обстановку, составим план. Или будем действовать по обстановке. Все, как на войне.

– Давай без лирики, – поморщился Прохор.

– Проза в том, что Михея надо грохнуть.

– Грохнуть на его базе. Там, где сейчас вся его банда. И ты хочешь, чтобы я сунул голову в это пекло?

– Вся его банда сейчас в городе, война там. Наши пацаны с ними там воевали, пока мы здесь прохлаждались… Нас для того и вывели из игры, чтобы мы не «светились». Чтобы в спину могли ударить. И ударим…

– Вряд ли он там без охраны.

– Охрана, конечно, есть.

– Вокруг Михея охрана, вокруг базы.

– Ничего, проберемся.

– Как?

– Я же говорю, будем действовать по обстановке.

– Чем действовать?

– Ну, стволы у нас есть.

– Паленые?

– От этого они хуже стрелять не стали.

– А патроны? – Насколько помнил Прохор, в его трофейном пистолете осталось всего два патрона. А запасной обоймы не было.

– И патроны есть, – кивнул Пушкарь. – И стволы чистые…

– Откуда?

– Стволы у нас простые, без понтов, зато на каждом углу.

– Не понял?

Пушкарь стал притормаживать. Машина прошла поворот, остановилась и задним ходом свернула с дороги.

– Выходим!

Он открыл багажник, снял боковую панель, сунул туда руку и, вытаскивая короткоствольный «АКСу» – еще не бывший в употреблении, нигде не облупленный, – спросил:

– Ну как?

– Да уж!

Оружие само по себе обладало злой волшебной силой. Стоило взять его в руки, как возникло желание стрелять, уничтожать врагов. И, конечно же, в благородных целях… Прохор представил, как будет стрелять в Михея, и его охватило чувство запретного восторга.

– Это мне!

– Тебе вот это! – Пушкарь вынул из тайника пистолет «ТТ».