Винсент заметил, что тишина стала напряженной, как будто все ждали его слова, и прокашлялся.

– Я догадывался об этом, когда шел сюда, – ответил он на последние слова Юлии, – и надеюсь, что мои специфические знания и навыки могут пригодиться в вашей работе. Поначалу я очень в этом сомневался, но потом нам с Миной удалось прийти кое к каким… выводам.

Тут Винсент и Мина переглянулись, и она кивнула.

– Предлагаю сделать небольшую разминку, – сказала Юлия, – а потом продолжим. Всем нам нужно взбодриться. Педер, глотни «Ред Булла».

Суставы Кристера затрещали, когда он поднимался со стула. Рубен в коридоре боксировал с невидимым противником, что со стороны смотрелось забавно. Педер припал к специально купленной для него банке энергетического напитка. Полевая теория Курта Левина торжествовала. Винсент снова почувствовал внутреннюю напряженность, связанную с желанием привлечь внимание Мины. По правде говоря, он очень хотел ей понравиться.

Разминка закончилась, и все вернулись на свои места. Рубен нетерпеливо барабанил пальцами по столу. Судя по всему, он не был в восторге от этой идеи Юлии. Внешний консультант, да еще с непонятной профессией… Смешно. Сейчас этот менталист стоял у доски рядом с Миной и пытался что-то изобразить. Делал вид, что он – один из них.

Руководство право. Этот эксперимент пора сворачивать, раз уж дело дошло до фокусов. Вот что значит работать с женщинами. Кто будет следующим – какой-нибудь медиум? Или, может, цыганка с колодой Таро подскажет им, кто убийца? Смешно.

– Я видел вас по телевизору, – обратился Педер к Винсенту. – То, что вы делаете, впечатляет.

– Я тоже узнал вас, – подхватил Кристер более мрачным тоном. – Прошу прощения, но разве вы не фокусник? И разве у нас нет штатного психолога-криминалиста?

– Я менталист, – поправил Винсент. – А что касается психолога, я что-то слышал о случае с греком средних лет…

Тут Юлия откашлялась, а Педер засмеялся:

– Да, что и говорить, Ян дал маху.

– Хочу подчеркнуть еще раз, что я не маг и не фокусник, хотя по-своему тоже иллюзионист, – повторил Винсент. – Я занимался этим в молодости и имею кое-какой опыт, но… манипуляции с игральными картами – вот, пожалуй, и все, на что я способен сегодня из области фокусов. Теперь меня больше интересуют психологические процессы, определяющие поведение людей.

– Винсент не просто знает механизмы поведения людей, – подхватила Мина. – Он замечает закономерности, шаблоны.

Она сложила руки на груди, всем своим видом выражая готовность в любой момент ринуться в бой. Рубен выглядел особенно раздраженным. Мина провоцировала его всеми возможными способами. Во‐первых, она в отличие от других женщин в упор не замечала его мужского шарма, что самому Рубену казалось верхом легкомыслия. Никогда прежде он не сталкивался ни с чем подобным. Рубен нравился всем женщинам, вне зависимости от возраста, культурной принадлежности, внешности, жизненного опыта и политических убеждений. И только одна Мина оставалась к нему равнодушна. Не то чтобы она имела что-то против Рубена, просто для нее он ничем не отличался от остальных. Что в понимании Рубена было гораздо хуже.

Поначалу он пытался ее соблазнить всеми мыслимыми способами. Но ни одна уловка из его богатого арсенала не сработала. Нравилась ли ему Мина? Строго говоря, она вообще была не в его вкусе. Скорее, Рубена раздражало, что Мина указывала на границы его возможностей. Страсть охотника – вот что им двигало. Или рыбака. Секс как таковой был менее интересен. Пока дело доходило до него, Рубен нередко уставал и переключался на другую женщину. При возможности выбора предпочитал пышных блондинок. Но, соблазнив жертву, Рубен всегда доводил дело до логического конца. Это был вопрос чести. Он никогда не понимал тех, кто ловит рыбу только затем, чтобы потом снова отпустить ее в море. Это противоречит самой природе рыбалки.