Люсей она была только в короткие моменты встреч на нейтральной территории, постельных битв за спиной её мужа все эти десять лет нашего знакомства. Так что – Людмила Марковна. И точка.

– Так мне чего – на речку не советуете? Или ванны опасаться? – дотошно выпытывал «космонавт». – Уж давайте всё подробно, раз сказали!

– Я не знаю подробностей. Не знаю. Простите. Это минутное откровение, оно уже всё. Кончилось. На всякий случай на речку не советовал бы. И в ванне аккуратнее…

В кабинете стоял сущий ад: этот мужик со своими вопросами, рыдающая Лерка, озабоченно заглядывающий в дверной проём врач скорой в белом халате, из-под которого выглядывали мятые штаны и сандалии на толстый носок. Звонили оба телефона – и мой в кармане, и городской, в приёмной кто-то хрипло матерился – похоже, пришедший в себя Михаил Петрович, вдруг осознавший перспективу отбыть на лесоповал лет на пять-семь. Или в дурку, тут уж как карты лягут.

– Идите все отсюда, – ровно сказал я и достал из кармана трубку.

Разумеется, если бы я знал, к чему приведёт моё предсказание полицейскому, я бы ещё с утра зашил себе рот суровыми нитками, сам себя связал и засунул в подвал, где до сих пор в маленькой клетушке с криво намалёванным краской на двери номером тридцать семь стояли позабытые банки с давно протухшим вареньем, ящик с инструментами, рулон рубероида и отцовский велосипед.

Но… Но. Своё будущее я не видел никогда, даже так, всполохами, как чужое. Темнота там для меня, темнота и пыльный занавес. Как в подвале.

* * *

Полицейского звали Юра. Это ни имеет ни малейшего значения, но надо же как-то называть человека, которому я предсказал судьбу.

После смены, в течение которой он, посмеиваясь, рассказывал об утреннем вызове всем встреченным коллегам, Юра переоделся. Снял свою сбрую, сдал в оружейку табельный автомат и заехал по дороге домой в магазин.

Никакой экзотики: сигареты, хлеб, колбаса, морковка-редиска, яйца опять же, и масло. Пара бутылок вина – день рождения жены же, на сухую такие вещи не празднуют. Его двадцать восемь исполнилось ещё зимой, а она вот летняя. Близнецы, так что ли получается. Он не был сведущ в гороскопах, да и не верил во всю эту чепуху, а вот супруга увлекалась когда-то, даже рассказывала о совместимости знаков, всяких домах огня и воды, и прочих играх престолов.

Бред же. Несомненно, бред.

Вот и этот пацан-экстрасенс, которого в заложники взял клиент (Михаилу Петровичу Юра сочувствовал – понятно, нервы сдали, жена умерла, а тут этот прощелыга сидит, деньги стрижёт с лохов), он тоже предсказал, как в лужу пукнул.

Смерть, значит, близкая. Угу. От воды. Коллеги тоже ржали.

Машину во двор, в одну руку пару пакетов с едой и выпивкой, в другую – неловко, как обычно женатые мужики и носят, нечасто же – букет алых роз. Старательно выбранный, не абы как, если нечасто, это ж не значит, что плохой дарить нужно. Наоборот.

Жены дома ещё не было, но это и хорошо. Есть время рассовать всё в холодильник на разные полки, положить вино в морозилку – жарища-то какая, а тут ледяное каберне! – и поставить цветы в высокую вазу, залив её холодной водой под горлышко.

Всё? Да, наверное, всё. Телефон на зарядку ещё бросить, чтобы не отключился к ночи, и можно идти рубить овощи на салат.

Так вернувшаяся часом позже жена и нашла Юру – в своём фартуке, нелепом на лежащем посреди комнаты мужчине с телефоном в руке. Следователь потом смотрел, кто звонил: совершенно случайный человек, номером ошибся, но Юра-то думал: жена, схватил трубку, не отключая от сети, задел проводом вазу и перевернул её на зарядку. С электричеством шутки плохи, убило на месте – сердце слабое.