- Есть ещё какие-нибудь особенности? – спросил Трепалов.

- Есть, - кивнул Николаев. - Тела раздеты догола, связаны особым образом: ноги к груди, голова между колен, руки сведены за спину и примотаны к туловищу. Судя по почерку – убивает один и тот человек, хотя я уже не уверен, в его человеческой сущности. У нас, в МУРе мы эту тварь прозвали Упаковщиком. Сам понимаешь почему…

- Понимаю, - согласился Трепалов.

- Есть ещё некоторые детали: в каждом мешке есть зёрнышки овса. Мы думаем, что убийца связан с конями: возможно, занимается извозом или торговлей лошадьми.

- Конокрад? – вскинулся мой начальник.

- Вряд ли, - вздохнул Николаев. – Он живёт в Москве, у нас это ремесло не процветает.

- Почему решили, что он москвич? – зацепился за его слова Александр Максимович.

- Убийства происходят в разное время года, но находим тела пусть в разных местах, но всё равно в Замоскворечье. Таким образом можно точно установить, что он постоянно живёт в городе, недалеко от того района, где нашли трупы. Вряд ли бы он стал отвозить тела далеко от места убийства – слишком рискованно. И скорее всего, всё-таки он извозчик. Так сподручней вывозить трупы, меньше ненужного внимания.

- Хорошо, с профессией убийцы мы определились, извозчик так извозчик. Сколько уже найдено таких тел? – хмуро произнёс Трепалов.

- На сегодня двадцать одно. Уверен, ещё далеко не всё, - вздохнул Николаев. – Каждый день жду новостей о появлении ещё одного трупа. Даже издёргался. Вроде из кожи вон вылез и других заставил, а всё равно такое чувство, что чего-то не сделал.

- Мне это знакомо, - кивнул Трепалов.

Я мысленно с ним согласился. Бывает, и к сожалению, намного чаще, чем хотелось, когда ты сделал всё возможное и где-то даже невозможное, но результата так и не получил. Только в нашем ремесле отсутствие результата – это новые уголовные дела, новые преступления и жертвы.

- И что конкретно бесит: бьюсь как рыба об лёд и всё бестолку! Ты ведь понимаешь, сколько у нас народу извозом занимается или лошадей держит! На тысячи счёт идёт! Пока каждого проверишь, в душу заглянешь – эта тварь снова кого-то убьёт! Мои орлы уже просто поселились на конских рынках и базарах, всех осведомителей среди извозчиков и барышников на уши подняли. И ничего… Результат – ноль! – В глазах начальника МУРа появилась боль вперемешку с ненавистью. - В газетах уже подняли шумиху на этот счёт. Пишут, дескать появился в Москве какой-то душегуб, скармливает людей свиньям. Народ болтает – мол, советская власть не в силах порядок навести и поймать гада. Вопрос уже в политическую плоскость перешёл. Меня уже к Владимиру Ильичу вызывали, - горько усмехнулся он. – Приказано найти убийцу в максимально сжатые сроки.

- И ты хочешь, чтобы мой отдел помог тебе? – задумчиво сказал Трепалов.

- Да. Потому что мы уже с ног сбились. А я не хочу, чтобы эта нелюдь и дальше безнаказанно убивала людей, - твёрдо произнёс Николаев.

- Что, товарищ Быстров, берёмся за это дело? – Трепалов перевёл на меня испытывающий взгляд. – Поможем уголовному розыску?

- Берёмся, - кивнул я.

Николаев облегчённо вздохнул.

- В общем, можешь на нас рассчитывать, Саша, - улыбнулся Трепалов.

- Я знал, что ты не откажешь: мои люди где-то через полчаса привезут тебе для изучения все материалы. Гуртом, оно и батьку бить сподручней, - с облегчением сказал начальник МУРа. – Да, на время откомандирую к тебе одного из моих инспекторов – Бахматова.

- Зачем? – удивился Трепалов.

- Он плотно этим делом занимается, будет тебе полезен, - пояснил Николаев.

- Как скажешь. Бахматова я хорошо знаю, сотрудник, что надо.