Соскучился ужасно!

Надо к приезду подкопить деньжат и сводить всех в какое-нибудь симпатичное местечко. Посидим, поедим, поболтаем. Само собой, Степановна сразу не согласится. Но как-нибудь уломаем.

Эх, давно я уже не видел Настину улыбку и не слышал её смех. И так же давно Степановна не качала укоризненно головой и не давала мне мудрые житейские советы.

Уверен, в Москве им понравится.

Всё, порядок наведён, с работой покончено. Как там у Кипелова – «я свободен!»

Только успел об этом подумать, как в квартире зазвенел электрический звонок. Ага, было две трели – значит, это ко мне.

И кому вдруг я так понадобился в законный выходной?

Накинув цепочку, я приоткрыл дверь.

На лестничной площадке топтался незнакомый милиционер. При виде меня, он оживился и хрипло спросил:

- Товарищ Быстров?

- Он самый? - не стал отрицать очевидное я.

- Добрый день! Милиционер Франц, - представился он.

- Предъявите ваше удостоверение, пожалуйста.

Убедившись, что Франц – тот, за кого себя выдаёт, я поинтересовался:

- Что-то случилось?

- Так точно, - подтянутая фигура и манера говорить по-уставному свидетельствовали, что Франц когда-то служил ещё в той, царской, армии унтером и старые привычки не позабыл. – Сегодня произошёл вооружённый налёт на типографию «Красный печатник». Товарищ Николаев просит вас подключиться к расследованию.

Просит – не приказывает, да и формально я начальнику МУР не подчиняюсь. Однако есть просьбы, что равносильны приказу.

- Ну, раз товарищ Николаев просит, подключусь, - кивнул я. - Заходите. Мне надо пять минут на сборы.

- Подождём.

Впустив Франца в квартиру, я стал быстро одеваться.

Пиджак, сорочка, брюки, свежие носки на подтяжках. Убедился, что револьвер вычищен, а барабан набит патронами, вложил наган в кобуру. Ну вот, к борьбе за правое дело готов.

Перед выходом напялил на голову кепку, подаренную Настей. Глянув на своё отражение в зеркале, усмехнулся:

- Жених!

- Готовы, товарищ Быстров?

- Готов. На чём будем добираться?

- С ветерком долетим, - пообещал милиционер.

Николаев расщедрился на служебный автомобиль, который дожидался нас у подъезда.

Что такое пробки нынешняя Москва ещё не знала, так что водитель мог гнать с хорошей скоростью – не меньше семидесяти километров в час.

Машина выехала на Арбат и свернула в Филипповский переулок.

- Нам сюда, - показал Франц. – Вон тот дом, недалеко от церкви.

Этот дом отличался от других нарядным фасадом и огромными окнами. Над одним из входов висела вывеска с названием типографии. Через дорогу напротив стояли двое, одного из которых я сразу узнал – это был сотрудник МУР Коля Панкратов. Второй, скорее всего, потенциальный свидетель, поскольку сыщик явно вёл не светский разговор.

- Приехали, - сказал шофёр, останавливая машину.

Я вылез из авто, подошёл к Панкратову и его собеседнику.

- Привет, Коля! Что тут у вас приключилось?

Панкратов обернулся, окинув меня удивлённым взглядом:

- Быстров? Встречный вопрос: а ты что здесь делаешь?

- Какой-то ты неласковый сегодня, Коля. Нет бы поздороваться со мной, руку пожать.

- Ну, привет, Георгий! И всё же: ты чего заявился?

- Партия сказала надо, комсомол ответил есть. Начальство твоё попросило, лично товарищ Николаев, - пояснил я.

- Зауважал тебя, видать, Николаев. Думает, мы без твоей помощи теперь ни один налёт не раскроем, - грустно усмехнулся сыщик.

- Если что – могу и домой вернуться, - с деланым равнодушием пожал плечами я. – Как-никак законный выходной.

- Э, погоди! Раз приехал – включайся в работу, - спохватился Панкратов.

Я улыбнулся.

- С этого бы и начинал.

- Прости, дружище. Ты ж понимаешь – я не со зла.