Громадное, пьянящее, не с чем не сравнимое счастье буквально душило маленького Диму Лямкина. Приехала бабушка! Мама достала черной икры! Наши выиграли Олимпиаду, а он, Дима, через три недели пойдет в первый класс и найдет массу новых друзей! Он живет в самой замечательной, самой большой и свободной в мире стране, сегодня чудесный солнечный день и его отпустили погулять одного… Бездумная, беззаботная радость, которой жизнь удостаивает лишь маленьких детей, придавала миру красоту, прохожим – доброе сердце, а замызганному полуразрушенному московскому дворику – кристальную чистоту и архитектурное изящество.

«Какая удивительная бабочка!» – сияющими глазами проследил Дима за махаоном, невесть зачем залетевшим на окраину Москвы. Махаон сделал в воздухе величественный круг и милостиво сел на маленькую ладошку Димы.

– Красавица, – нежно сказал мальчик и поднял ладонь, бескорыстно отпуская прелестное насекомое. Эволюционировавшая гусеница, вероятно, вспомнив свою прошлую биографию, ощутила ностальгию по твердой почве и не торопилась покидать руку Лямкина.

– Бабочку быстро отпустил, мудила! – раздалось нал ухом Димы. Мальчик с недоумением обернулся, махаон испуганно взлетел и устремился куда подальше.

Напротив Лямкина стояло трое подростков лет тринадцати. Наиболее крупный из них, одетый в фирменную рубашку и импортные джинсы злобно процедил:

– Ты что бабочек ловишь в нашем районе, сука?

– Я никого не ловил, – по наивности не испугался Дима. – Я просто взглянул на нее. Она очень красивая, – доверчиво добавил он. – Вы, наверное, ошиблись, ребята. А почему район ваш? Я думал, он общий…

– Ты че, ебанутый? – заржал главный подросток и за ним синхронно-услужливо засмеялись оставшиеся двое – Кто сильнее, того и район! Так че ты на бабочек наезжаешь?

– Я никуда не ехал, – простодушно сказал Дима. – А разве сильнее вас в районе никого нет?

– Ты кого-нибудь видишь? – удивился главный.

Дима осмотрелся, вокруг него, да и, пожалуй, кроме него, рядом не было не души.

– Что вам нужно? – спокойно спросил он.

– Ты зачем мучишь бабочек? – подросток в импортных джинсах со всей силы ударил Диму в лицо. – Ты зачем животных мучишь, живодер?

– Я животных люблю, а вас ненавижу! – окровавленный Дима бесстрашно бросился на подростков. Один из них, смеясь, поймал его за руку и вывернул до хруста.

– А людей надо любить, – главный подросток подтвердил свои слова весомым аргументом, ударив Диму в живот. – Запомни, лю-дей на-до лю-бить! – с каждым слогом Лямкину доставался жестокий и сильный удар.

– Я… вас… не люблю, – окровавленная слюна Димы влетела прямо в глаз главарю. Главарь в бешенстве зарычал и вынул из кармана финский нож.

– Санек, не надо, – тронул подростка за рукав один из его клевретов.

– Не бзди, Серый, меня папан, если че, отмажет, – отмахнулся Санек.

– А нас? – несмело спросил Серый.

– А пока вы со мной, и вас отмажет! – заржал Саня и пырнул Лямкина прямо в лицо, пропоров щеку. Кровавая пелена застлала глаза мальчика, и Дима потерял сознание.

Очнулся он на больничной койке от неожиданного удара в глаз. Вокруг стоял дикий ор – толпа свежевыздоровевших мальчишек, не боясь новых травм, лупила друг друга подушками, а Димин глаз случайно задела чья-то загипсованная рука.

– Я где? – спросил Дима и вдруг умолк от дикой боли в щеке.

Юные пациенты радостно срифмовали свое видение мира, а над Лямкиным склонился седоватый мужчина в белом халате.

– Если вокруг мат, и тебе больно – значит в дорогой и любимой Совдепиии – радостно сказал он.

– Я живу в СССР, – прошептал Дима, стараясь не двигать языком.