Много лет назад, будучи студентом, я подрабатывал в лаборатории физики твердого тела, в которой использовались лазеры. Для меня долгое время оставалось непостижимым, как луч света, несущий только часть энергии источника – в общем-то, обычной лампы, – оказывается способен резать метал, как масло. Эта загадка разгадывалась просто: поток «лохматого» исходного света, «причесанный» при преломлении в рубиновом кристалле (все лучи выходят в направлении вдоль оси кристалла), оказывался когерентным, и тогда концентрация полезной мощности в луче достигала максимума. Собственно, те же лазеры и вдохновили Германа Хакена, одного из крестных отцов синергетики, на не то чтобы создание (в нем участвовали многие), а на обозначение рождения новой науки, которой он и дал имя синергетика. Случилось это в 1969 году, и именно это событие, по моему мнению, ознаменовало переход человечества от классически механистического к современному синергетическому восприятию мира. Против неумолимого и жестокого второго начала термодинамики, превращающего все формы энергии в тепло, выступили Хаос и Когеренция, превращающие так или иначе обусловленное взаимодействие между элементами в их когерентное действие, обеспечивающее много бо́льшую «полезную работу».

Представим две системы, состоящие из множества элементов. В одной системе эти элементы действуют каждый в своем направлении (как Лебедь, Рак и Щука в знаменитой басне), исходя из своих предпочтений, интересов, представлений и тому подобного. Они действуют, напрягаются, потеют – в общем, гробятся на работе. Но суммарный вектор движения оказывается совсем небольшим, да еще колеблющимся туда-сюда при случайных изменениях в раскладе сил. Энергии тратится много, но «воз и ныне там», а если и двигается, то очень медленно.

В другой системе все элементы прилагают такие же по величине усилия, затрачивают столько же энергии, но действуют в одном направлении. Или в том же направлении «тащат воз», или в том же, да еще и синхронно, «толкают машину». Что бы они таким образом ни делали – результат получится много лучшим, ибо в общем суммарном векторе движения их усилия складываются, а не взаимоуничтожаются, как в случае несогласованных действий. Вот уж поистине больше толкаться и потеть не означает больше делать.

^{>Рис. 1. Эффект когеренции}

Несколько лет назад молодые консультанты нашей компании провели ряд обследований в разных организациях, пытаясь оценить, сколько времени сотрудники тратят на выполнение задания непосредственно для внутреннего или внешнего клиента и сколько – на борьбу друг с другом (заявления, оправдания, докладные, объяснения, собрания, споры, разбирательства, давление друг на друга, внутренняя конкуренция и все прочее, что никаким клиентам совсем не нужно). Нечего и говорить, что результат явно коррелировал с эффективностью организации в целом. (Исключением, правда, являлась – да нет, она не была исключением, как раз чемпионом по растрате времени на внутренние передряги – одна компания, стригущая купоны на натуральной монополии, в ней внутренние разборки и «перетягивание каната» занимали около 90 % всего времени сотрудников.) В обычных компаниях этот результат оказывался в пределах где-то между 20 и 60 %, практически всегда демонстрируя большой резерв полезной мощности. Чем больше процент времени, растрачиваемого на внутренние разборки, тем ниже эффективность организации – вот такая корреляция. Поэтому совсем не удивительным было повышение в разы общей производительности тех же самых сотрудников при переходе к другим формам организации взаимодействия на работе, притом, что работать иначе оказывалось еще и легче. Но одной когеренцией в современной организации уже не обойтись. И здесь мы подходим к новому уровню взаимодействия, который подразумевает уже не просто делание того же самого, а работу на тот же результат. «Плохой» полицейский и «хороший» полицейский – они ведь разные и ведут себя по-разному, но стремятся при этом к одному и тому же, и именно благодаря тому, что ведут себя по-разному, легче (снова экономия энергии!) достигают этого самого результата. Это уже не когеренция, а