Вадим был прав. Как можно сразу с двумя мужиками спать, да еще и с братьями? Мы потом в глаза друг другу смотреть не сможем. Да я бы с ним даже проститутку делить не стал. Еще не хватало!

Проституток мы не трахаем. Принципиальные. После смерти мамы, отец однажды по пьяне притащил в дом целую толпу девочек. Мне было шестнадцать, брату двадцать. Он позвал нас с Вадимом, чтобы мы выбрали себе по одной.

Девочки были не из дешевых. Красивые, ухоженные, в дорогом шмотье, но Вадик только рассмеялся отцу в лицо и пошел к себе. Он уже тогда был мужиком и отца не боялся, в отличие от меня.

- Ну и вали, выродок  столяровский! – заорал ему в спину отец. Столярова – фамилия нашей матери. Отец так обзывал нас, когда мы были ему не угодны. – Илюшка, ну ты-то хоть папку не расстраивай! Выбери девочку! Смотри какие цыпочки! – восхищенно лапал отец то одну, то другую.

Я выбрал первую попавшуюся и поднялся с ней в свою комнату.

 - Не надо, - остановил я длинноногую брюнетку, когда она начала раздеваться. – Вот, возьми. – Я протянул ей деньги и сел за комп. – Скажешь потом, что все было.

- Ты не хочешь или не можешь? – поинтересовалась девушка, пряча деньги в сумочку. – Так я помочь могу! Ты мне тоже понравился.

- Не хочу! – отрезал я. – Тихо сиди!

Девчонка упала на кровать и залипла в телефоне, а я продолжил рубиться в «Доту». Мне не хотелось злить отца, но и терять уважения Вадима не хотелось, поэтому я нашел выход из ситуации.

- Ну я пошла? – спросила девушка через некоторое время.

- Да, иди, - бросил я ей не отвлекаясь от игры.

- А ты потом не предъявишь за то, что…

- Иди уже! Все было супер! – раздраженно выпроводил я проститутку.

За дверью послышались уверенные шаги, и я отскочил от шкафа. Это было все же некрасиво копаться в чужих вещах. В комнату вошла Арина с подносом в руках. Она улыбнулась мне и поставила его на стол. Комнату наполнил приятный аромат еды, и я с нетерпением подошел к столу.

На тарелках были стейки из красной рыбы, фасоль и рис на гарнир. Корзиночки с куриным филе на закуску.

Я не рассчитывал на такие деликатесы будучи в плену. А если судить по прежним двум приемам пищи, меню тут было тюремным ну, или армейским.

Я вопросительно уставился на Арину, которая расставляла на столе тарелки с ужином. У нас праздник какой-то?

- Я не знаю, понравится ли тебе, - смущаясь сказала она. – Я очень давно не готовила. В детстве с мамой мы частенько готовили ужин для папы. У нас был повар, но папа был на седьмом небе, когда это делали я и мама. После ужина он садил меня на колени…

Арина не закончила фразу, потому что слезы ее задушили. Она часто заморгала, пытаясь сдержаться и не расплакаться. У меня внутри все перевернулось.

Бедная девочка! Мне стало невероятно приятно и даже неловко, что она сама приготовила для меня еду. Я сел за стол, готовый съесть ужин, даже если он окажется несъедобным, но ужин оказался потрясающе вкусным, как и она сама.

Арина ела молча, то и дело бросая на меня любопытные взгляды, ожидая оценки своей стряпни. Ей правда важно мое мнение? Я всего лишь заложник. Зачем она хочет мне угодить?

- Ты знаешь, Арина, - сыто поглаживая себя по животу, сказал я ей. – Ты готовишь вкуснее всех моих бывших, вместе взятых!  - Арина смущенно улыбнулась. - Повезет же кому-то с тобой!

- Думаешь, я буду ему готовить? – уже без улыбки спросила она.

- Если полюбишь, будешь, - заверил я девушку. – Мне же приготовила? - Она опустила глаза, гоняя фасолину по тарелке. – А зачем? – Арина испуганно посмотрела на меня, как будто я раскрыл ее секретик. – Зачем ты это делаешь? Зачем стараешься ради меня? Сама сказала, что вы не развлекаете заложников и не балуете. Я что, особенный?