«Еще почти девочка, но хороша», – подумал про себя Авалар.

Девушка была на диво красива. Еще только выйдя из детства, она не утратила ребячливости и проворности подростка, но уже обучилась у сестер жеманству и кокетству. Она без страха взглянула на молодого Владыку своими голубыми глазами, встряхнула золотой гривой и звонко засмеявшись, вывернулась из рук отца и, смутясь своей смелости, убежала в комнаты.

В уголке губ Авалара появилась улыбка: девушка напомнила ему сестру. В комнату вошел высокий, светловолосый парень, слегка хромая на правую ногу. Он низко поклонился Владыке и встал около Мирона.

– А это мой племянничек, от сестры сводной, их деревни на болотах. Прибыл к нам за невестой. Вот и свадебку сыграем в скорости. И вас милости просим! Улыбаясь и похлопывая по плечу парнишку, сказал Мирон.

Авалар пристально вгляделся в юношу.

– Как звать? – Спроси он.

– Алоим, Владыка, – тихо, но без тени страха, ответил парень.

– От чего хромаешь? – Продолжил допрос Владыка. Он знал, что Враг хром от недавнего ранения.

– Да бревно упало ему на ногу, когда они в деревне лес подсекали под пашню. -Ответил за юношу Мирон. – Вот с тех пор и хромает, а любому фору даст! -И он снова ласково похлопал парнишку по плечу. Тот смирно стоял и ждал своей участи.

– Привести врача! – Приказал Авалар. Гарнизонный лекарь через минуту вбежал в комнату.

– Осмотри его и сделай вывод относительно природы его хромоты, – велел Владыка Авалар.

Два воина быстро сорвали с паренька рубаху и штаны, а врач стал его осматривать. Девушки смущенно прыснули в кулачки и отвернулись. Отец, с дозволения Владыки, отправил их по комнатам.

Через несколько минут, врач, осмотрев Алоима, подошел к командиру и что-то тихо сказал ему на ухо. Выражение каменного лица Владыки не изменилось: ни тени эмоций. Он лишь велел парню одеться и тут же приказал воинам связать его и Мирона, и отправить обоих в гарнизон.

*****

Пленных связали и погнали в лагерь, позади процессии. Вдоволь наглотавшись дорожной пыли, поднимаемой ящерами, Мирон и Алоим оказались в тюрьме чужаков. Их, как тюки с соломой, побросали на каменный пол пещеры, специально приспособленной для этой цели. Для Мирона странным показался тот факт, что в пещере отсутствовали какие-либо двери. Казалось, проем, служащий в нее входом ни чем не закрывался. Когда воины ушли и, похоже, даже не оставили стражей, Мирон встал с пола и бросился к выходу. Алоим хотел его задержать, но не успел: Мирона поразил удар неведомой силы, искры посыпались от его тела и невидимого барьера, преграждавшего выход их пещеры. Придя в себя, Мирон потряс головой и подошел к Алоиму.

– Что это было? – Недоумевал он. – Шум стоит в голове, словно рой сбесившихся пчел, -добавил он и снова потряс головой.

– Силовое поле, – мрачно ответил воин.

– Какое поле? – Уточнил Мирон.

– Это такое волшебство Темных Владык, – попытался объяснить другу Алоим.

– А, волшебство. Вот оно как! – Вождь сел на солому возле друга и мрачно оглядев пещеру, пробурчал

– Хорошо мы влипли, брат Алоим. Вот только выберусь и оторву Фавлу голову вот этими руками, – и он протянул большие, сильные руки к воображаемому горлу брата.

– Не стоит, да и выбраться от сюда дело не легкое, – задумчиво ответил Алоим.

Ни Мирон, ни его друг так просто сдаваться Владыкам не собирались, но что-либо придумать для спасения не получалось, а время шло. Начало темнеть. На небе появились первые звездочки, проухал филин, на болоте запели лягушки.

Мирон сидел, обхватив голову руками и что-то напевал, покачиваясь из стороны в сторону. Он понимал, что это конец, но не мысли о собственной смерти тревожили сейчас его душу. Смерти он не боялся. Его пугала участь дочерей и то, что он не смог уберечь «воина Одина». Душа Мирона готовилась к встречи с богами его народа, и он пел прощальную песню воина.