Мы организовывали турниры по шахматам с часами, резались в карты («покер», «преферанс». «тыщу» и так далее, но без денежных ставок). Просто в случае проигрыша совершали «полёты на Марс». Это когда кого-то ставят в положение наклона, ноги на ширине плеч и по заднему месту шлёпают слегка табуреткой. Проигравший обыкновенно «пролетал» по комнате метра три. При этом все дружно смеялись, подтрунивая друг над другом.

Наши встречи происходили обычно по пятницам-субботам. Я приходил в «биндюжку» даже тогда, когда учился в ЧИМЭСХ, в который поступил летом 1981 года. В «биндюжке» работал Ринат Мулахметов, с которым я поддерживал отношения до последнего времени, также как и с Толиком.

В последний месяц лета 1981 года я подал документы в приёмную комиссию сельскохозяйственного института на факультет электрификации.

Серия вступительных прошла на удивление легко. Два экзамена даже сдал на «пять», остальные два – на «четыре».

Если в мединституте мы «отрабатывали» на картофельном поле, то на сей раз местом отработки стал цех производства шлакоблоков на заводе железобетонных конструкций около кинотеатра «Орлёнок» в Металлургическом районе. Там мы вкалывали в течение месяца то в первую смену, то – во вторую. После работы возвращался весь запыленный в душевую, там, как мог, приводил себя в порядок, после чего отправлялся через весь город к себе домой. Дорога занимала часа полтора-два.

Процесс работы заключался в следующем. Через верхний бункер бетономешалки поступал цемент, а из короба, стоявшего рядом, я вручную бросал песок лопатой в горловину машины. Потом эта смесь крутилась в мешалке. По ходу вращения вала машины я добавлял в раствор посредством вентиля необходимое для процесса количество воды. Спустя десять-пятнадцать минут полученная масса через нижний люк поступала через формообразователь на поддон, стоявший внизу. В течение смены поддоны не раз менялись. Иногда, впрочем, по неопытности получался у меня и брак. Для такого неопытного работника, как я, это сходило с рук, но не всегда. Мастер махал кулаком, смачно матерясь в мой адрес. Правда, постепенно отходил этот гнев и мы в перерыве спокойно курили, сидя где-нибудь на лавочке.

Самым трудным являлась сдача смены. Необходимо было вычищать бетономешалку. Приходилось кувалдой обстукивать стенки машины от остатков раствора. Первое время на очистку у меня уходило около часа. Однако к концу практики сдача смены составляла немногим более двадцати минут. Может, из меня и вышел бы хороший бетономешальщик, но об этом мне не судить. Я же готовил себя к профессии инженера-электрика, хотя впоследствии из меня вышел инженер-механик.

В конце сентября практика закончилась и мы, новоиспечённые студенты, получили двухнедельный отдых перед учёбой.

Я в эти дни пропадал у друзей в «биндюжке». «Биндюжники» были те же, к ним добавился Игорь Калинин. Пиво у нас по-прежнему «лилось» рекой. Иногда случались на этом деле шутки.

Однажды я и Ринат пошли согласно брошенного жребия с канистрой за пивом. Жребий вытягивали с помощью спичек. Кто вытягивал короткие, тот и шёл покупать. Деньги скидывали все вместе.

Так вот приехали мы на трамвае на площадь Павших революционеров. Там много стояло в ту пору пивных ларьков. Заняв очередь, мы отошли в сторонку и закурили.

Тут я заговорил:

– Слушай, Ринат. У меня созрела отличная идея. Давай купим канистру. Потом выпьем литра два. Далее, видишь колонка. Заливаем в канистру необходимое количество воды и возвращаемся обратно в «биндюжку».

– А если догадаются?

– Да ничего не будет. Откуда они узнают. Скажем, пиво было разбавленное, если спросят.