«Недалеко от Касталона находится гора, откуда, как передают, берет начало река Бетий. Эту гору называют „Серебряной“ оттого, что на ней находятся серебряные рудники… Древние, по-видимому, называли реку Бетий Тартессом, а Гадиры и примыкающие острова – Эрифией (Эритеей – авт.) … Так как река имеет два устья, то, как говорят, прежде на территории, расположенной между ними, находился город, который назывался Тартессом по имени реки… Тартесс был известен по слухам как „самый крайний пункт на западе“ … можно предположить, что Гомер, услышав о Тартессе, назвал Тартаром самую отдаленную из областей подземного царства (Аида – авт.)» ([1.41], III, с.145—146).

«Геракл, гоня быков Гериона, прибыл в эту тогда еще необитаемую страну (теперь её занимают скифы (родоначальником которых стал Геракл – авт.). Герион же жил далеко от Понта (Черного моря – авт.), на острове в океане у Гадир за Геракловыми Столпами (остров этот эллины зовут Эрифией)» [1.47].

Можно еще долго продолжать в том же духе, но эскиз картины уже обрисовался. В далекой древности считалось, что Гадиры (город Гадир и одноименный остров перед ним) лежали на крайне западной границе Ойкумены, несколько южнее устья реки (пролива) Бетий (совр. река Гвадалквивир). Край обитаемой земли – устье Бетия – был отмечен столбами, разделяющими Африку (Ливию) и Европу, и граница та проходила не по Гибралтару, которого, видимо, еще не было, а по проливу Бетий: южнее Бетия была Африка, севернее – Европа. Кто мог поставить здесь Столбы? Конечно, герой и полубог.

(Следует заметить, что греки где-то с V в. до н.э. беззастенчиво присвоили себе многие достижения финикийской культуры. Это происходило как с позиций силы (дорийцы ассимилировали эгейских финикийцев и родственных им пеласгов), так и с согласия финикийцев, задумавших свою трансформацию [1.9]. Под раздачу попал и финикийский бог Мелькарт, владыка Тира: его слили с мифическим греческим героем и полубогом Гераклом. Поэтому, если говорится о святилище Геракла – скорее всего, это реальное святилище Мелькарта, устроенное финикийцами; если о Геракловых столбах – это Мелькартовы столбы: либо скалы на берегах пролива, выбранные финикийцами, либо колонны, установленные теми же финикийцами в нужных местах.)

По поводу самих столбов (колонн) мнения расходятся. Одни считают, что их было два, другие – три [В: Геркулесовы столбы]; по мнению одних находились они в Гераклионе (храм Геракла-Мелькарта в Гадире), по мнению других – на берегах Бетия в его устье. И если их было два, то все более-менее ясно. Но три? Удивительно, но в Гераклионе было три колодца (бывшие ямы для столбов?), а устье Бетия раздваивал остров, на котором мог находится третий столб, делящий спорную территорию острова между Африкой и Европой.

Интересно, что Геракл побывал и в окрестностях Линкса, куда ходил за яблоками Гесперида (11-ый подвиг) [В: Геракл]. Несмотря на то, что до этого он побывал несколько севернее, в Гадире и Тартессе, герой долго и с приключениями плутал, прежде чем выбрался к Атлантическому океану. Многие авторы (среди них Страбон, Мела) отмечают, что в этих местах существовал грот с алтарем Геракла, но о воздвижении им столбов не упоминают. Наконец, некоторые античные географы, объясняя сравнительно недавнее появление Гибралтарского пролива, также приписывают это к деяниям Геракла, не относя его, впрочем, ни к 10-му, ни к 11-му подвигам, когда герой собственно и трудился в окрестностях будущего пролива:

«На этом мысе находится грот, посвященный Геркулесу, а за гротом – очень древний город (Танге, совр. Танжер – авт.) … Затем следует очень высокая гора Абила, прямо против которой на испанском берегу возвышается другая гора – Кальпе. Обе горы называются Геркулесовыми Столбами. Согласно преданию, горы эти когда-то были соединены сплошным хребтом, но Геркулес разъединил их, и океан, который до той поры сдерживала плотина хребта, залил своей водой ту территорию, которая ныне составляет бассейн Средиземного моря» [1.48].