Говоря о человеке как о структуре, я имею в виду, что так или иначе он существует, и для этого он должен обладать неким порядком, несущим стержнем, проприоцептивным ядром. В человеке заложена константа, которая лежит в основе любых изменений в его истории. Несмотря на противоречивость своего становления, человек обладает глубинной идентичностью. Человек – это сущность в-себе[2], нечто, всегда сосредоточенное в себе, существующее до его свободы действий, до его выборов, до любых его экзистенциальных проявлений (мужчина, женщина, мать, отеци т. д.). Открытые до бесконечности экзистенциальные вариации возможны благодаря наличию металогической, метапсихологической или же непосредственно метафизической категории, чего-то, что может полагать себя бесконечными способами, но всегда стоит по другую сторону собственного произведения или порождения.

Итак, во-первых, человек – это сущность в-себе, структура, полагающая себя прежде любого опыта; во-вторых, он амёбен, то есть представляет собой открытую бесконечность. Открытую в том смысле, что ему дозволено всё, кроме потери базового в-себе этой структуры. Для человека нет никаких законов вне своей аутоконсистенции, то есть собственной экзистенциальной идентичности и, следовательно, самосохранения. Его свобода вторична по отношению к факту существования, она существует после самосохранения. Другими словами, раскрытие проекта «Человек» изначально имеет одно единственное условие: сохранение и увеличение потенциала носителя. Именно это условие и является основой структуры. Впоследствии для существования человеку необходим постоянный рост, обеспечивающий реализацию его потенциала.

В онто Ин-се уже заложен проект, неотъемлемо связанный с реализацией двух целей: 1) самоподдержания собственной идентичности с вытекающей из этого эффективностью самого себя; 2) эволютивной экспансии, осуществляющейся посредством ассимиляции элементов, идентичных собственной структуре[3]. Каждый субъект в макроскопическом масштабе повторяет в себе действие клетки (первичного биологического элемента), которая живёт, метаболизируя из окружающей среды то, что ей идентично, и отвергая то, что не признаётся ею; в процессе ассимиляции она поддерживает собственную жизнедеятельность и развивается[4].

Человек – это историческое самостановление. Становление человека есть постоянное рождение, и лишь особая форма памяти заставляет нас воспринимать как статическую идентичность то, что непрерывно умирает и возрождается. Каждый из нас соткан из быстротечных мгновений, никто не может остановиться; человек – это потребность в становлении. Даже когда индивид вспоминает о прошедшем событии, он становится «я», которое отражает действие уже чего-то другого, отличного.

Специфика становления заключается в следующем: начать, чтобы закончить, и, завершив, вновь начать что-то другое. Внешне могут использоваться одни и те же слова, обличья, способы взаимодействия с определённым контекстом, однако действующий индивид всегда стоит за пределами любого положения, в котором он оказывается; именно благодаря этой «запредельности» он постоянно возрождается в исторической среде. Становление специфицируется в зависимости от координат ближайшей среды, дозволяющей открытой структуре осуществлять процесс самоиндивидуализации. Эта структура начинает приобретать плоть в интерактивной ситуации взаимодействия индивида со всеми силовыми точками среды, то есть с другими индивидуациями.

Открытая структура, или психическое единство действия, или энергетическое ядро, априорно замысленное жизнью