– И он, конечно, придет. Надо только подождать. В сказках рано или поздно такое случается. А еще драконы превращаются в прекрасных принцев. Надо только сильно их любить, – говорила я Андрею, едва сдерживая слезы.

– Балда ты, балда, – укоризненно качал головой он и аккуратно осматривал мои раскрашенные синяками руки. – Как же это происходит снова и снова? И почему ты его не бросишь?

– Наверное, потому что я ему нужна, – промычала я несмело, закутываясь поглубже в шарф, чтоб спрятать следы очередной ссоры.

Андрей резко отодвинулся и смерил комнату быстрыми шагами. Потом вернулся и, присев на корточки так, что наши глаза встретились, спросил:

– А что нужно тебе? Чего хочешь ты сама?

Мысленным взором я окинула репертуар возможных ответов и поняла, что этот вопрос скорее риторический. Хочу быть счастливой. Хочу быть любимой. Хочу любить. Эти ответы были скорее ширмой, за которой скрывалась зияющая пустота, леденящий душу хаос. В самом же деле, я не знала, чего хочу и умею ли я хотеть. Привыкла видеть мир через призму желаний и стремлений своего мужчины. Хотела только того, чего он хотел. Мои же желания разрушались, не созревая. Я будто спящая принцесса из сказки, пребывала в анабиозе, раскачиваясь в дубовом гробу между небытием и жизнью.

– Хочу песню, – сказала я шепотом, не отрывая своих глаз Андрея.

– Хм… – только и сказал он и подошел к компьютеру.

Lily Was Here заиграли Кэнди Далфер и Дэйв Стюарт. Я закрыла глаза и почувствовала, как мелодия саксофона, проникая сквозь кожу, зализывает мои раны. На мгновение я ощутила, что это место здесь и сейчас – самое безопасное место в мире. Все, что происходит за пределами этой комнаты – сон, а настоящее – оно тут, рядом. Близкое, родное, комфортное. Как будто здравый рассудок вдруг впервые заговорил со мной своим строгим голосом. Трезво и без эмоций, без подкашивания коленок и краски на лице. Но кто же слушает рассудок в двадцать пять лет? Особенно, когда ты по самую макушку поглощен вселенской драмой жизни!

В ту ночь я долго не могла уснуть, все думала об Андрее. «Твой человек. Комфортный. Уютный. И если ты ничего не сделаешь, то без него ни счастья, ни настоящей жизни по большому счету не будет». Никак не утихал разум. И душа каждый раз замирала от этих мыслей.

– Да нет, ерунда какая-то! – пробурчала я себе под нос, и взяла наушники со столика. Включила мелодию саксофона и снова погрузилась в анабиоз.

В список смертных грехов современности я бы добавила еще один – сохранять мертвые отношения и разрушать живые. Было ли в вашей жизни подобное? Пытались ли вы всеми силами, с привлечением магических ритуалов оживить то, что уже покрылось пылью и откровенно попахивает мертвечиной? А было ли так, что решительно жали на тормоза, когда сердце трепетало, и жизнь накрывала вас мощной согревающей душу волной?

Этот летний день помню, как сейчас. Восьмое августа. Поздний вечер. Мы возвращаемся домой из гостей. В машине играет что-то агрессивно мерзкое из репертуара Rammstein. Игорь одной рукой ведет машину, другой нервно курит. Я стараюсь отвлечься, любуясь огнями ночного города, мелькающими в окне, и не думать о том, что ждет дома. Ежевечерние ссоры по расписанию не просто успели утомить за пару лет, а вызывали стойкий страх перед наступлением ночи.

– Алло, – отвечаю я на телефонный звонок с неизвестного номера.

– Привет… – слышу в трубке звонкий девичий голос.

– Привет, – эхом отвечаю я.

– Отпусти его, – продолжает говорить голос по ту сторону трубки.

– О чем это вы? – делая вид, что не понимаю о чем речь, выдавливаю из себя как можно увереннее эти слова.