– Я новый отдыхающий! Я здесь впервые, так понимаю, что мне нужно туда? – Он указал на главный вход, старушки пояснили, где найти администратора, и засыпали вновь прибывшего посетителя вопросами. Кто он и откуда приехал? Зверев представился как Павел, не утруждая старушек отчеством, а также сообщил, что приехал он на отдых из Пскова, и, предвосхищая вопросы о месте работы, Павел Васильевич сам задал вопрос:

– А что это за интересная пара с инструментами? Вы их знаете? Судя по всему, они, в отличие от меня, тут не впервые…

Одна из старушек пояснила:

– Это Юленька и Прохор Глуховы, они не отдыхающие, а работают здесь, в «Эльбрусе», и играют для нас практически каждый день!

– Не только для нас, но и для прочих посетителей санатория! – тут же пояснила вторая бабулька.

– Муж и жена? – уточнил слегка разочарованный Зверев.

– Муж и жена, – подтвердила первая старушка.

– Этот Прохор… Он шел как-то странно? Мне показалось, что с ним что-то не так… или я ошибся?

– Вы не ошиблись. Этот статный и красивый молодой музыкант не совсем обычный парень. Он слепой!

У стойки администратора Зверев задержался недолго. Сидевшая за стойкой полноватая женщина средних лет со смешной прической и с огромными роговыми очками на носу довольно проворно оформила необходимые бумаги и вручила гостю ключи. Тут-то Зверева снова постигло разочарование.

– Ваш сосед сегодня утром уехал с группой на Домбай, будет только к вечеру, так что, если устали с дороги, вполне можете принять душ и поспать, – сообщила очкастая администратор.

Брови Зверева сдвинулись.

– А что… одноместных номеров нет?

– Есть, но они все заняты! – Женщина развела руками. – Сама не понимаю, откуда столько отдыхающих под самые праздники. – Нормальные люди привыкли, насколько я знаю, встречать Новый год в кругу семьи, а тут всех почему-то потянуло в горы!

– Не всех, – Зверев чертыхнулся сквозь зубы. – Лично я в горы вряд ли соберусь. Знал бы я, что тут будет такое, ни в жизнь сюда не поехал.

– Что-что… простите?

– Ничего!

Понимая, что напрасно сорвал злость на собеседнице, Павел Васильевич махнул рукой и двинулся в сторону лестницы, мысленно ругая управленческого начмеда Карена Робертовича Аганесяна, который надоумил Зверева выбрать именно этот санаторий и поспособствовал в получении путевки.

– А чего же вы не остались с семьей? – крикнула администраторша вслед уходящему гостю.

– Нет у меня семьи и никогда не было! Моя семья – это моя работа!

Зверев поднялся на второй этаж и, открыв дверь, вошел в свой номер. Две кровати у стен, шифоньер, круглый, застеленный цветастой скатертью стол, две прикроватные тумбочки и ковровая дорожка в прихожей. Номер был довольно просторным, и Зверев, поставив у входа чемодан, тут же прошел в помещение и быстро осмотрелся. На подоконнике стояли две бутылки зубровки и хозяйственная сумка, от которой пахло чесноком и чем-то моченым. Если не считать сложенные у окна запасы, помещение было убрано. Зверев разобрал вещи, принял душ и, согласно рекомендации очкастой администраторши, улегся в кровать и уснул.

Он проснулся оттого, что кто-то тронул его за плечо. Зверев вздрогнул и сел на кровати. Напротив него стоял невысокий, чуть полноватый мужчина лет шестидесяти пяти, одетый в белую футболку и трикотажный спортивный костюм «Динамо». Лоснящуюся лысину новоявленного динамовца дополняли обрамляющие ее седые волосики, крупный с горбинкой нос и довольно узкие бледно-голубые глазенки. На шее у мужчины висело махровое полотенце, в руках он сжимал новенький малоформатный фотоаппарат «Зоркий».

– Хватит дрыхнуть, сосед, а то и Новый год проспишь! Вставай-вставай, знакомиться пора! – буквально сияя, воскликнул динамовец.