Рик застыл в удивлении, этот голос излучал необъяснимое притяжение, тонкое и неотразимое, как свет маяка в холодном разъярённом море, манящий к себе. Казалось, она способна заглянуть в глубины разума, прознать все сокровенные тайны.

– Что ты сказала? – Рик чуть приблизился и внимательно посмотрел на мягкие губы незнакомки в надежде, что она вновь что-то произнесет.

– Чего? – Сэм вопросительно кинул взгляд на друга.

Рик вновь сделал несколько шагов вперед.

– Пожалуйста… Повтори… – тон его стал почти молящим.

– Дружище, она ничего не говорила, – в недоумении произнес Сэм.

– Прошу!

– Рик, она молчала! – легкий хлопок по плечу вернул Рика в реальность, – ты чего это? Нормально всё? – взволновано продолжил коллега.

Незнакомка всё так же сидела напротив не издавая ни звука, но заботливый и трепетный взор не на секунду не изменился, лишь изящные бледные пальчики сильнее сжали плед.

– Иди-ка домой, поспи, на гитаре побренчи или что ты там обычно делаешь, – Сэм подал кожаную куртку Рика и придерживая за плечи, вывел на улицу, – до завтра!

Полицейский ехал домой очень медленно, почти нехотя, словно что-то забыл или оставил в участке, навязчивая мысль, что он должен вернулся рылась в его голове.

– Соберись, парень, – похлопав себя по щеке проговорил Рик.

Он дотянулся до магнитолы и включил свою любимую музыкальную группу – Disturbed. Звуки тяжёлых гитар и мощный вокал Давида Драймана заполнили салон. С первых аккордов искажающий реальность звук начал уносить его мысли далеко от недавно пережитого. Каждая нота, каждый дробь бита давали ему возможность забыть о трагедии на берегу, лицо Лоры, ее крик… Лазурные глаза…

Рик проезжал мимо пустых тротуаров города, залитых нескончаемым дождем, а печаль окутала улицы, как плотный туман.

Закусочная «Тихий Риф» закрылась раньше обычного, многие из горожан нашли утешение в местной церквушке, где отец Джо всегда мог выслушать и поддержать.

Грейвуд погрузился в скорбь по Карлу.

Полицейский, уставший после тяжелого дня, открыл дверь в свой небольшой дом, который перешел ему в наследство от отца. Внутри всё сохраняло теплоту воспоминаний, хотя дом, безусловно, носил на себе следы времени. Крыша со следами потеков, уверенно защищала его вечных дождей. Каждая старая доска пола скрипела под его шагами, словно приветствовала его возвращение.