– Если судить по количеству погибшей саранчи, рожь в ярости.

– Растения становятся всё агрессивнее. Сначала сиреневые деревья к нам подкрадывались, а теперь мы стали свидетелями, как красная рожь убивает польстившихся на зёрна воробьёв и травит саранчу. Интересно, что нас ожидает впереди?

– Уходим отсюда! Уж я лучше по лесу пройдусь, чем по такому полю.

Товарищи снова вошли в ельник. Алексей теперь не отставал от Перегудова, несмотря на свои стёртые ноги. Марс бежал впереди. Перегудов на этот раз не отчитывал его за трусливое поведение. Пройдя несколько километров, они вошли в смешанный лес и уселись на поваленную берёзу. Марс улёгся возле ног Максима Петровича.

– Не нравятся мне красные растения, – сказал Перегудов.

– Я тоже испытал очень неприятное чувство, когда ко мне потянулись стебли ржи… Поведение животных более или менее предсказуемо, а растения – это не животные, и мы не можем знать, чего от них можно ожидать, – рассуждал Алексей.

– Это правда. Красные растения могут оказаться опаснее животных-мутантов.

– Плохо, если такие мутанты попадут на материк.

Немного передохнув, друзья пошли дальше. Трава и листва на деревьях и кустарниках в этом лесу была зелёной или с небольшими красными прожилками.

Марс подбежал к кусту бузины и громко залаял. Люди подошли к нему. Под кустом лежал ёж, свернувшийся в колючий клубок. Марс прыгал над ним, захлёбываясь от лая.

– Молодец, Марс! – похвалил его Перегудов. – Вот только уж больно маленькую дичь ты обнаружил.

– Как ни жаль, но даже при всей моей любви к лесным животным, считаю необходимым посмотреть на кровь этого ёжика, – сказал Белобородов.

– Согласен, – кивнул Перегудов, доставая из-за пояса нож.

Он толкнул ежа ногой. Зверёк решил не сдаваться. Он зашипел и, развернувшись, бросился на Перегудова, который ловко поддел ножом колючего зверька и вонзил в него лезвие.

Ёж оказался мутантом с тёмно-зелёной кровью.

– Мутанты здесь повсюду, – нахмурившись, сказал Перегудов.

Друзья продолжили путь, надеясь хотя бы к вечеру добраться до подножия горы.

В это время стебли красной ржи склонились к мёртвым воробьям и, вонзив в ещё тёплые тела пташек острые остья своих алых колосьев, стали насыщаться красной кровью несчастных птиц.

– На этом острове даже рожь стала хищным растением. Ладно, какая-нибудь рыдающая лиана душила, травила животных и пила бы их кровь, а то убийцей стала рожь – символ плодородия! – бодро шагая и вороша траву палкой, рассуждал Алексей.

– Рожь на той поляне растёт странная и опасная. Может, яблони или орешник с красными листьями, которые растут на садовых участках, вдруг тоже мутанты? – спросил Перегудов.

– Я не биолог, но думаю, что в случае с обычными краснолистными растениями мы имеем дело с различной пигментацией листьев, а не с генетическими изменениями. На этих островах по неизвестной причине происходят генетические изменения в организмах животных и растений. Или некий талантливый биолог создал новые виды чудовищных растений и животных, жизнь которых протекает по иным законам, чем те, которые заданы природой.

– Попался бы он мне, этот биолог! – грозно произнёс Перегудов.

– Нам бы с тобой самим ему в руки не попасться, – грустно усмехнулся Белобородов и ударил палкой бирюзовую змею, которая ползла к нему навстречу.

Змея зашипела и стала извиваться. Несколькими ударами палкой Алексей добил рептилию. Марс, подвывая, принялся кружить вокруг мёртвой змеи.

Перегудов подобрал дохлую рептилию, отсёк ножом ей голову, и отбросил её в сторону. Из туловища змеи вытекла густая тёмно-зелёная жидкость.