Перегудов остановился и приложил палец к губам. Алексей тоже замер и прислушался. Сверху послышались шелестящие звуки, словно кто-то ворошил сухими листьями. Эти звуки приближались. И тут неподалёку раздался громкий стон, переходящий в вой. Перегудов направил винтовку на ольху, увитую хмелем с красными листьями, из-за которой, как ему показалось, доносился стон. На ольхе преобладали зелёные листья с красными прожилками, а хмель был ярко-красным. Люди внимательно посмотрели на крону дерева. Никакого животного, которое могло бы издавать странные звуки, они не заметили.

На хмеле, обвивавшим ствол ольхи, было много багровых шишек. Перегудов протянул руку, чтобы сорвать одну из них, но тут раздался такой оглушительный вой, что он отпрянул. Максим Петрович долго стоял, как вкопанный, опасаясь сделать лишнее движение, чтобы не разъярить того, кто так жутко стонет и воет.

Белобородов с опаской приблизился к хмелю. Он обратил внимание на раскрытые шишечки хмеля, от которых снова стал исходить нарастающий гул. Отверстия в верхней части шишечек всё больше раскрывались и издавали пронзительные стоны.

– С подобным явлением мы сталкивались в подземном мире, – вспомнил Алексей. – Помнишь хищные сиреневые деревья, которые пожирали животных?

– А не может и этот хмель охотиться на животных и на людей? – задумался Перегудов.

– Пока он только стонет. Но я слышу усиливающийся шорох на краю оврага.

– Пора уходить. С теми, кто сюда приближается, нам не удастся справиться. Их очень много.

– Давай спрячемся в зарослях бузины с зелёными листьями, – предложил Алексей.

– Лучше забраться на дерево, например, на высокую иву, склонившую ветви к ручью. К тому же, она увита обыкновенным зелёным хмелем и на самой иве зелёная листва. Такие растения местных зверей-мутантов не интересуют, – сказал Перегудов.

– Эти звуки мне кажутся знакомыми, – прислушиваясь к усиливающемуся шороху и мелкому топоту, проговорил Белобородов. – И они меня пугают.

Алексей закинул за спину винтовку, подошёл к иве и стал на неё забираться. Перегудов последовал за ним. Вскоре они устроились на толстых сучьях высоко над землёй.

Тут послышался стон, похожий на рыдания, которое издал хмель с красной листвой. Тут же с другого берега ручья раздался звук, похожий на плач. Алексей и Перегудов посмотрели туда, где росла ещё одна лиана с алой листвой, увивавшая ствол невысокой осины с зелёными листьями.

– Кажется, это стонет лиана, похожая на лимонник, – определил Белобородов.

– Мутанты здесь и растения, и животные. Жуткое местечко! Сюда бы роту спецназа с огнемётами – в два счёта навели бы порядок. Всю нечисть повывели бы, – шёпотом сказал Перегудов. – А то на родной земле, судя по названиям островов на карте, приходится вполголоса разговаривать. Скоро хозяевами этих островов, а потом и всей планеты станут мутанты!

– Пока нас спасает то, что местные твари здесь пожирают друг друга.

– А вот и ёжики пришли! – посмотрев на склон оврага, по которому лавиной надвигалась фыркающие колючие зверьки, сказал Перегудов. – Никогда не думал, что эти милые животные могут превратиться в столь жутких монстров.

– Похоже, прожорливые ежи доели тигра, и теперь ищут, чем бы ещё поживиться, – предположил Алексей.

Ежей появилось намного больше, чем утром на той поляне, где нашли свою смерть два тигра. Колючие зверьки приблизились к подножию ольхи, увитой хмелем, который издал тяжкий и горестный вздох. Людям показалось, будто красные листья на нём задрожали при полном безветрии. Ежи окружили дерево, некоторые из них встали на задние лапки и стали грызть стебли хмеля. На землю брызнули капли алого сока. Ежи не могли вскарабкаться по гладкому стволу ольхи, по которой вился хмель. Скользя лапками, зверьки срывались, но их собратья тут же повторяли безуспешные попытки. Хмель, словно догадавшись, что сейчас погибнет, застонал так, что мурашки пробежали по спинам наблюдателей, укрывшихся на иве. Однако, несмотря на то, что многие стебли хмеля ежи перегрызли, растение продолжало жить. Казалось, что хмель замирает от ужаса, чувствуя приближение смерти. Теперь уже ничто не могло спасти его. Комель ольхи был окроплён алым соком хмеля. Ежи ухватили зубами стебли и потянули их вниз, но хмель, крепко зацепившийся своими усиками за ветви дерева, не поддавался. Ежи нервничали и суетились.