«Ничего себе не считается, – обижался про себя Хорошокин, – интересно чего он настроит, когда вырастет».

– А ты где жить будешь, когда дети пойдут? – спрашивал Хорошокин.

– В загородном доме вместе с вами, – отвечал сын Коля.

В отличие от сына Коли его родители Вилен Ильич и Антонина Николаевна все детство и юность вплоть до поступления в институт провели в деревне и возвращаться туда не собирались. Юная деревенская жизнь когда-то нравилась Хорошокину. Но возвращаться в пенсионном возрасте к туалету на улице, помойному ведру за занавеской на кухне, газовым баллонам, печам, требующим ежедневных растопок, и еженедельным сидениям в банных очередях не хотелось.

– Ты что вспомнил, батя, – смеялся сын, – сейчас цивилизация. За городом все, как в городе.

– Ну не все, – догадывался Хорошокин, но, конечно, он понимал, что деревня теперь не та.

Сын Коля был упрям, и однажды обычным темным зимним вечером зазвонил мобильный Хорошокина, и на нем высветились позывные сына.

Вечер сразу стал необычным. Это было событие. Сын вспомнил про родителей.

Обычно Хорошокины, не выдержав молчания отдельно живущего сына, сами начинали ему названивать.

– Ты, наконец, позвонишь своему сыну! – говорила Хорошокина.

– Обойдется, пусть сам хоть раз позвонит, – злился Хорошокин.

– Ну-ну, – говорила Хорошокина.

Она знала, что будет дальше.

Дальше, несмотря на работающий телевизор, голову Хорошокина начинала грызть зловещая тишина.

А когда начинала греметь реклама, вибрации тишины становились невыносимы.

– Ладно, – говорил Хорошокин. Ему тоже очень хотелось услышать голос сына Коли.

Чаще всего Хорошокин слышал в трубке сонный или недовольный голос, иногда сын что-то жевал, и тогда речь его была замедлена и невнятна. Хуже было, когда трубка не отвечала.

– Не отвечает? – спрашивала Хорошокина.

– Спит, наверное, – с дрожью в груди пытался успокоить ее Хорошокин.

– А может, в кино и не слышит, – пыталась Хорошокина успокоить его.

Хорошокины почему-то считали, что с ними никогда ничего не случится, а вот с их ребенком!

В конце концов сын перезванивал, и дрожь в груди Хорошокина медленно затихала, но еще долго ее отголоски будоражили Хорошокина.

– Завтра едем смотреть загородный дом, с нами поедет Инна, – сказал сын.

Хорошокины знали, что у сына появилась девушка Инна. Решение сына познакомить с ней родителей было хорошим знаком. Сын Хорошокиных Коля к любому делу подходил ответственно. Это было фамильной чертой семьи Хорошокиных, их родителей, их бабушек и дедушек и, может быть, даже их прадедушек и прабабушек. Значит, девушка ему нравилась. Желание познакомиться с девушкой сына победило нежелание рассматривать загородные дома, и на следующий день Хорошокины заехали за сыном. Вместе с ним к машине подошла правильно одетая для загородной прогулки симпатичная девушка.

Инна приехала из Вологды, окончила университет культуры по специальности «туризм и его маркетинг» и собиралась уговорить всех россиян посетить Вологду и другие курорты Русского Севера. А вот понравиться родителям Хорошокиным она совсем не собиралась. То есть, конечно, собиралась, но цели такой у нее не было. И поэтому она сразу понравилась Хорошокиным.

– Ну что, поехали, здесь недалеко, – сказал сын.

И вскоре машина выехала на загородную трассу, потом свернула на проселочную асфальтированную дорогу и оказалась в лесу. Через 5 минут лесная дорога уперлась в ворота. Вышел охранник, сын ему что-то сказал, шлагбаум открылся, Хорошокин въехал в неведомую ему доселе жизнь и остановил машину у административного домика. Неведомая Хорошокину жизнь называлась коттеджный поселок «Новый Вавилон».