***

Идти домой Сашка принуждала себя насильно. Стоило вспомнить последний разговор с мачехой, вернее, неприличную ссору, и выражения, которыми бросалась та, изнутри вновь поднималась ненависть. С Дарьей как-то сразу не сложились отношения, Сане было девять лет, когда отец привёл её в дом, и, сконфуженно улыбаясь, шепнул дочери, мол, это твоя новая мама.

Новая мама, — приплыли! Разве можно по желанию сменить мать, если умерла родная?!

Дарья с ходу установила собственные порядки, заявила Саше, что теперь та должна слушаться её, и делать всё, что она скажет. Поначалу девочка пыталась привязаться к мачехе, но очень быстро поняла — той не нужны были ни она, ни Григорий, алчная тётка метила на хорошую трёшку в новом районе. Однако, отец, внезапно начавший запойно бухать, не желал слушать доводы дочери, и Саня замкнулась в себе.

С Дарьей не прекращалась война долгие годы. Григорий постепенно отошёл от воспитания Сашки, во всём соглашался с женой, и чуть ли не лебезил перед ней. Девочка, взрослея, всё сильнее ненавидела мачеху за её двуличность, ибо Дарья на людях старательно изображала любящую мамочку, сюсюкалась с нею, покупала красивые вещи, а дома, едва за ними закрывалась дверь, превращалась в мегеру.

Сашка была у неё виновата во всём. Заканчивались деньги — приёмная дочь обязана идти, и заработать. Часто Саня допоздна засиживалась у Вальки, закадычной подружки детства, чтобы хоть немного отдохнуть от вечных скандалов. В школе училась, правда, хорошо, потому что Дарья строго следила за этим, и даже умудрялась получать грамоты. Естественно, не Сашка, а Дарья — за отличное воспитание дочки…

Теперь, уже взрослая Саша могла дать отпор, но куда ей было тягаться с Дарьей. У той связи, в любовниках - мент, а она совершенно одна, и очевидно, что война ещё не закончена. Как же всё обрыдло, скорее бы накопить деньжат и свалить подальше, уехать к чертям из этого вшивого городишки... 

— Явилась?

Недовольный, полный злости и обещанной расправы голос мачехи раздался из кухни, а спустя мгновенье и сама она показалась в дверном проёме. Бледная, как мел, в сбившемся роскошном пеньюаре, и босая. Саша настороженно застыла на месте, нехотя повесив джинсовку на крючок.

— Спать иди. — буркнула, попытавшись обойти Дарью, но та преградила путь, и грозно скрестила на груди руки.

— Спуталась с гопниками какими-то, да? Совсем ума нет? Натравить бандитов на меня, это где видано?! Ты хоть подумала своими куриными мозгами, что они могли со мной сделать?! Покалечили бы, или того хуже, изнасиловали! — прошипела женщина, встряхнув дочь.

Сашка её отпихнула, и язвительно выдала, выплёскивая злость:

— Да ни фига бы они с тобой не сделали, успокойся! Ты в зеркало давно смотрелась? Твой поезд ушёл! Старуха ты! У таких, как Кот, на тебя даже не встанет! Ты просто ментовская подстилка, и я радуюсь, что отец этого не узнал! Он бы выгнал тебя вон, но ничего, ты бы не пропала. Такие стервы, как ты, всегда присосутся к какому-нибудь доверчивому идиоту! Отстань от меня, ясно?! Ты мне не мать, и я уже выросла, чтобы тебя бояться!

Услышав в свой адрес столько циничной грязи, Дарья на миг онемела. Как рыба на суше, беззвучно раскрывая и закрывая рот, она прислонилась спиной к стене, не в силах одёрнуть дерзкую девчонку. Саня исподлобья взглянула на неё, и ушла в свою спальню. Теперь, — она не сомневалась, Дарья её точно выживет из квартиры. У неё же любовник из этих, из ментовских, то ли опер какой-то, то ли начальник отдела.

Но зато душу отвела, поставила зарвавшуюся змею на место.

Сев у окна, Саня машинально сдвинула штору. Двор тускло освещался фонарями, они разбрасывали мутные пятна по земле, выхватывая из мрака нечёткие очертания детских площадок и скамеек. Джипа не было, и девушка ощутила странное лёгкое разочарование. Значит, уехал, и плевать ему на неё. А чего она ждала, надеялась, что Кот будет всю ночь сидеть в машине под её окнами, как верный пёс? Но было бы приятно, останься он ещё хоть на минутку дольше.