Когда Роза вернулась, у Паши закончились вопросы, а у Ангелины – ответы. Следующие полчаса бывшие возлюбленные вели напряженную беседу, в то время как Геля втихаря расчесывала все места на своем теле, до которых только могла дотянуться. А еще за эти тридцать-сорок минут она умудрилась выпить две кружки чая и запить их стаканом воды – в горле сушило нестерпимо.

Быть может, от постоянной рвоты наступило обезвоживание организма. Такое объяснение вполне устроило Ангелину, и она перестала об этом думать.

Паша уехал, и когда за ним закрылась дверь, Роза выдохнула с облегчением.

– Уж думала, не уйдет!

Тем временем Ангелина расслабленно лежала в ванне, наполненной почти до краев. Волосы расползлись по воде, подобно маленькому черному вихрю в невесомости. Вода приятно обволакивала ослабшее тело, вот только… здесь слишком жарко.

Никак не получалось охладиться. Внутри все горело и щипало, особенно в области поясницы. А мазь, которую дала Роза, оказалась совершенно бесполезной, вся кожа исчесалась и покраснела, за левым ухом так вообще, наверное, живого места скоро не останется.

Запираться в ванной Роза ей, ясное дело, запретила – боялась, что внезапно станет плохо. «Знаешь, сколько людей каждый день умирают от того, что теряют сознание и тонут в ванне?» – в противовес этому аргументу было нечего сказать. Поэтому Роза периодически заглядывала, дабы убедиться, что все в порядке.

– Ты как, нормально? – появившись в очередной раз в дверном проеме и уперев руки в боки, спросила она. Затем подошла и потрогала воду. Ангелина машинально дернулась, когда ладонь сестры оказалась в предельной близости от ее обнаженного тела. – Да у тебя же вода ледяная! Ты что, заболеть хочешь?

– Мне просто… жарко очень. И это, ты бы не могла не заходить ко мне каждые две минуты. Я тут как бы моюсь.

Когда Роза наконец ушла, не полностью прикрыв за собой дверь, Ангелина, подтянувшись чуть выше, принялась разглядывать свой впалый живот, трогать, поглаживать его. Вот черт бы побрал! Чесотка распространилась даже сюда, покрасневшие участки начали идти волдырями, как после ожога крапивой.

«Что же это происходит?»

В памяти, как клеймо, отпечаталось то самое селфи. Их совместное селфи с одноклассниками, которое Света сделала на «Белке». Это ее, Ангелины, последняя фотография перед исчезновением. Теперь она очень редко фотографируется.

Света тогда скидывала все фото в общую беседу десятого и одиннадцатого классов. И, конечно, у Гели все это осталось на старом телефоне. Но даже если в будущем каким-нибудь образом удастся вернуть мобильник, то навряд ли он включится. По крайней мере, у следователей и технических специалистов так и не получилось это сделать.

От неприятной ностальгии в груди все сжалось. Ангелина старалась не вспоминать своих одноклассников, школьных друзей, Правообское, вообще то время. С тех пор как ее нашли, а вернее, она сама нашлась после трех лет неизвестности, она удалила все старые страницы в соцсетях, завела один новый профиль, оборвала все контакты… С бывшими одноклассниками больше не общается, хоть и они предпринимали попытки выйти с ней на связь.

Интересно, как у кого жизнь складывается? Ангелина слышала, что Артем, как это ни странно, поступил в педагогический университет. Причем здесь, в Томске. Уже отучился, наверное. Света вроде закончила медицинский колледж, Маша уехала в Новосибирск и пошла на химфак. Петя, если верить слухам, окончил политехнический техникум и работает вахтовым методом, а Надя вообще так умотала в другую часть страны и даже, говорят, успела выскочить замуж и родить. Славу вроде отчислили из ТомГУ, и он вернулся в Правообское. Про остальных, с кем общалась не так тесно, Геля ничего не знала, да и не пыталась узнать.