Представляется, что для исследования проблем предбанкротства кредитных организаций тот подход, который не учитывает специфики этой категории субъектов, а также правовых предпосылок и правовых же последствий введения данной меры и законодательной техники их оформляющей, не уместен. Причина не только в том, что «кредитное банкротство – это особое банкротство»[61], но еще и в том, что мера финансового оздоровления, применяемая по отношению к кредитным организациям, действительно имеет собственные правовые цели и задачи, обусловленные продебиторскими тенденциями обновленных норм о банкротстве кредитных организаций[62].

Как небезосновательно отмечено в юридической литературе, при определении основных целей мероприятий по финансовому оздоровлению законодательство исходит, во-первых, из необходимости восстановления собственного капитала кредитной организации до величины, при которой будут выполняться экономические нормативы, во-вторых, из установления факта возврата кредитной организации к нормальной и устойчивой работе[63]. При этом на разных стадиях дела о несостоятельности реализуются различные цели[64].

И все же, несмотря на наличие в науке приведенных взглядов, следует признать, что пока существующие в доктрине подходы к определению целей правового регулирования отношений, возникающих на этапе финансового оздоровления, отражают недостаточный уровень исследования этого вопроса. Свои особенности добавляет и тот факт, что в общих нормах о банкротстве финансовое оздоровление происходит под контролем и с участием суда[65], а в нормах о банкротстве кредитных организаций это процедура досудебная.

Как философская категория цель обычно выступает отражением объективных потребностей, определяя способ и характер действий в заданном направлении. Что касается правовой цели, то здесь она обычно воспринимается как будущий результат, то, к чему стремятся субъекты правотворческой и правореализационной деятельности.

Современная законотворческая практика показывает, что в правовом регулировании цель редко входит в содержание текста закона. Примером закрепления нормы-цели был утративший силу Федеральный закон от 27.10.2008 № 175-ФЗ «О дополнительных мерах для укрепления стабильности банковской системы в период до 31 декабря 2014 года», в тексте которого были сформулированы цели законодательства о банкротстве кредитных организаций в виде «поддержания стабильности банковской системы и защиты законных интересов вкладчиков и кредиторов банков при наличии признаков неустойчивого финансового положения банков, выявления ситуаций, угрожающих стабильности банковской системы и законным интересам вкладчиков и кредиторов банков…» (ст. 1)[66].

Констатирующий и во многом шаблонный характер сложившегося подхода к цели финансового оздоровления позволяет оценивать его, прежде всего, как восстановительный, а не предупредительный институт. Во многом этому способствуют экономическая логика и финансовый смысл оздоровления. Для кредитных организаций финансовое оздоровление – это мера раннего предупреждения банкротства и ее характер, имея отдельные признаки реабилитации, но в большей степени коррекции, все-таки таковой во всей его полноте не является.

Понять истинную цель меры финансового оздоровления для кредитных организаций позволяет обращение к тем изменениям, которые появились в связи с консолидацией в 2014 г. законодательства о банкротстве с учетом той базовой идеи, на которой выстроены нормы о банкротстве кредитных организаций.

Не без влияния посткризисных событий в финансовом секторе экономики существенно поменялась идеология российского законодателя, повернувшаяся вслед за мировой практикой в сторону поддержки (самоподдержки) кредитных организаций, обнаруживших признаки финансового неблагополучия, а не срочного их вывода из числа субъектов права и участников гражданского оборота.