Конечно, никто не заставлял ее носить маску, Тайрин просто перестраховывалась. Муж попросил сменить облик в тот год, когда они переехали из столицы, и тогда же уговорил скрывать магию. В Фелтоне не знали, что Тайрин Даргор умеет колдовать. В глазах всех она оставалась скучной пожилой дамой, сохранившей любовь к механике – кого могла заинтересовать такая особа?
Поначалу опасения Калена казались глупостями – ровно до его ареста, смерти и последующих визитов незваных гостей, выпытывающих, с кем он работал. На убийц мужа они выйти не помогли, зато Тайрин поняла, что его совету лучше следовать – целее будет.
Рука привычно нарисовала пентаграмму с рунами внутри. Лишь изредка женщина останавливалась, вспоминая, в какую сторону должна быть направлена та или иная закорючка, и пару раз сверялась с лежащими рядом записями мужа. Затем поместила в центр фигуры несколько пустых кристаллов и поставила ладони по разные стороны от нее.
От кончиков пальцев пошел мягкий свет, пробежался по линиям пентаграммы и вспыхнул в ее середине, наполняя магией накопители. Только когда ладони Тайрин стало покалывать от холода, она убрала руки. Зато кристаллы, заполненные магией до краев, сияли ровненьким голубоватым цветом. Четыре накопителя она спрятала в шкатулку, один положила в карман, а последний вставила в часы, стрелка которых теперь стояла на двенадцати.
Тайрин не лгала Лэртису о Калене. Ее муж не был магом, он был механиком. Выдающимся изобретателем своего века! Ученым, который сразу понял, каким кладом является необученная двадцатилетняя девушка, случайно заморозившая на его глазах чашку с водой. Кален никогда не занимался созданием запрещенных магических артефактов. Их делала за него сама Тайрин.
Они встретились семь лет назад на железнодорожной станции, совершенно случайно. Тайрин собиралась в школу благородных девиц на последний год обучения, а Кален ехал по делам в столицу. Стояло жаркое засушливое лето. Дамы обмахивались огромными веерами, мужчины снимали шляпы и тяжело дышали, ослабляли шейные платки и расстегивали жилеты.
Сопровождавшая Тайрин старшая сестра отошла в дамскую комнату, и девушка от скуки и жары принялась создавать в чашке кусочки льда. Замораживать воду она научилась несколько лет назад. Магия у нее проявилась в шестнадцать – достаточно поздно, чтобы идти в магическую школу, тем более что денег на подобное обучение у родителей не было. Поэтому все, что могла Тайрин, – это подобные фокусы.
Она играла со льдом, пока не заметила на себе пристальный взгляд. Сидящий за соседним столиком мужчина с темной эспаньолкой сложил газету и с любопытством наблюдал за ее колдовством. Ему было за сорок, но для своих лет он выглядел неплохо. Тайрин не привыкла, чтобы кто-то так на нее смотрел, и растерялась, упустила концентрацию. В итоге заморозила и чашку, и половину столика. Отпрянула, чуть не упав со стула.
Незнакомец подскочил к ней, позабыв собственную трость.
– Я напугал вас? Извините. – Он подал руку, улыбнулся – и будто помолодел лет на десять.
От этой улыбки у девушки екнуло сердце.
– Все в порядке. – Она неуверенно приняла предложенную руку, затем поспешно вытерла стол батистовым платочком. – Просто я неуклюжая. Мне все это говорят.
– А по-моему, это я сбил вас с толку. Не хотите попробовать еще раз? – мужчина указал на чашку.
– У меня не очень получается, когда смотрят, – призналась Тайрин, отставив чашку на середину столика. От жаркого солнца лед на ней стремительно таял, и на стол натекла лужа.
– Но почему? Я вас смущаю?
– Разве что самую малость. – Щеки пылали, но Тайрин показала пальцами щепотку, и Кален в шутку прикрыл глаз рукой.