Но на самом деле это была команда для веркштейна. Остановись. Замри. Через линзу приказ достиг минерала. Кукла выпрямила конечности и застыла, лишь незначительно подергиваясь. Эти движениям Лехтман смог подтвердить первые предположения.

– Я уверен, что механизм в порядке. Кроме колена, но тут починим. Значит, дело в веркштейне. Слишком большой камень. Конструкция не справляется с движущей силой.

Весь следующий день Орель экспериментировал с минералом. С помощью долота и деревянного молотка он осторожно сбивал каменную щепу от веркштейна. Он боялся, что отколет слишком много и внутренней силы станет не хватать. Каждый час заново вставлял камень в туловище и проверял работу.

Наконец, добился желаемого результата. Кукла послушно выполняла все команды, а конвульсии больше не проявлялись. Для этого пришлось стесать примерно пятую часть самородка. Отбитые обломки механик старательно собирал. Не привык разбрасываться даже самыми мелкими крупицами веркштейна.

***

Близнецы молча рассматривал автомат, стоявший на стойке кукольной лавки. Орель посчитал, что работа завершена и в тот день забрал куклу из кузницы. Они закончили с внутренними механиками, отполировали защитные пластины. В последнюю очередь прикрепил к голове раскрашенное фарфоровое лицо.

Лехтман сжал кулак, отдав команду. Кукла сделала книксен, повернулась, прошла по стойке. В конце полированной деревянной доски повернулась вокруг своей оси. Поочередно помахала руками, вернулась на исходную точку, второй раз сделал книксен и замерла.

Первой заговорила Агнесса.

– Почему она голая?

– О чем ты?

– Это же кукла, которая изображает человека. А люди имеют обыкновение носить одежду. Или ты хочешь продавать ее прямо так?

– Честно признаюсь, об этом даже не думал. Раньше я собирал боевые механизмы. Там нужна только практичность, чтобы надежно работало и держало удар.

– Давай сошьем ей хорошенькое платье. Будет стоять на самом видном месте, разодетая как благородная дама на приеме у дукса. Станет выглядеть еще дороже.

– Если считаешь, что так будет лучше – то сшей.

Молчавший до этого Готтольд покачал головой.

– Думаю, это лишнее. До ребенка кукла точно не дойдет. Когда ее увидит кто-нибудь из гильдии механиков, то выкупит за любые деньги. Чтобы разобрать и понять, как она работает. А потом украсть секрет.

Лехтман не стал спорить. Он тоже понимал, что это вполне вероятный исход. Но во время работы он часто расспрашивал и Вельфа, и второго, более опытного кузнеца. С их точки зрения механика в кукле была сложной, но ничего нового для себя мастера не увидели. При должном старании толковые кузнецы могли бы повторить. Если решили бы взяться за игрушку.

Поэтому механик уверенно ответил.

– Пускай. Если хотят – купят и полностью разберут. Но вся суть в работе с веркштейном. У вас не умеют этого делать. Ни в Наяхафене, ни во всем остальном мире.

– А Вельф? Я думала, ты от него ничего не скрывал.

– Вельфа уже нельзя отпускать. Он, да и его работники, видел, что я обращался к самородку и в общих чертах представляют, как задаются приказы. Но повторить не смогут.

– Почему?

– На моей родине способность веркштейна запоминать и воспроизводить команды открыли случайно еще три поколения назад. И все это время механики из ордена святого Бенефиция совершенствовали обучение автоматов. Разрабатывали новые последовательности команд. И способы защитить от чужого вмешательства.

Агнесса с надеждой

– Ты научишь нас?

Орель кивнул. Он понимал, что не справится в одиночку с обучением всех будущих автоматов. Близнец были подмастерьями у отца-механика, поэтому разбирались в том, как работали шестерни и пружины. Вместе с тем Виглеры повязали себя сделкой о поставке веркштейна. Что граждане морской республики точно посчитали бы предательством.