Наконец, примерно в половине одиннадцатого, музыка смолкла, и раздался тихий гул голосов. Мэгги знала, что сможет лечь спать лишь после того, как они там наболтаются вдоволь. Если повезёт, она доберётся до дивана к полуночи. С другой стороны, ванная была довольно удобной, и она часто засыпала там. Позже приходила Эсме и будила её.

Не то чтобы тётя вела себя недружелюбно. На самом деле она была очень добра. Мэгги никогда толком её не знала, а теперь они жили вместе в этой крохотной квартирке. Вероятно, тётка воспринимала Мэгги как ещё один предмет мебели или ещё одну стопку старых газет, вроде тех, что были раскиданы вокруг. Эсме не интересовало, куда Мэгги ходит и чем занимается. Поначалу это казалось великолепной переменой – после маминых вечных придирок и постоянных тревог. Однако вскоре Мэгги поняла, что ей очень одиноко.

Перегнувшись через край ванны, Мэгги взяла с коврика свой ноутбук. Она, видимо, единственный человек в мире, у кого нет мобильника. У Эсме, Дерека и Филлис, правда, тоже не было, но они не в счёт. Однако папа – в приступе невероятного раскаяния за то, что испортил Мэгги жизнь, – подарил ей свой старый ноутбук, поскольку он требовался для учёбы.

Школа…

Мэгги вздохнула и закрыла глаза. Голоса за дверью продолжали бормотать – умиротворяюще-мелодично. Теперь ей было очень уютно. Старое пуховое одеяло плотно укутывало её, а голова удобно лежала на подушке. Вот бы просто взять, нажать на «паузу» и остаться здесь навсегда. Но нет. Земля будет вращаться, взойдёт солнце, и ей снова придётся идти в среднюю школу Фортлейк.

Фортлейк. Для Мэгги это слово было синонимом тюрьмы.

Раздался резкий стук в окно, заставивший Мэгги подскочить. Она застыла и прислушалась, но до неё доносился только далёкий шум машин, проносящихся по дороге, и звуки голосов, всё ещё бормочущих за стеной. Должно быть, показалось. Или просто ветка ударилась о стекло.

Мэгги опять села, но тут стук раздался снова – громче. Завернувшись в одеяло, Мэгги вылезла из ванны, но ничего не сумела рассмотреть за маленьким боковым окном. Она огляделась в поисках оружия, но нашла только баллончик с тётиным суперстойким лаком для волос. Что ж, это подойдёт. Мэгги подкралась к окну и уцепилась за него.

Снова раздались три удара – очень чёткие: тук-тук-тук.

– Кто там? – прошептала Мэгги.

Ответа не последовало.

Охваченная невероятным любопытством, она отодвинула щеколду и открыла окно. Из холодной дождливой темноты внутрь впрыгнул коричневый комок, пролетев прямо мимо уха Мэгги.

Она вскрикнула. На самом деле – чуть не заорала в голос, но успела подавить вопль, поняв, что это такое. Толстый одноглазый кот дрожал от холода и сырости. Он встряхнулся и начал виться вокруг ног Мэгги, громко мурлыча. И ей показалось, что среди дурманящего шума дождя слышится несложная джазовая мелодия: би-боп, би-ду-да, де-да-да…

Мэгги улыбнулась и закрыла окно.

– Тогда пошли.

Она залезла обратно в ванну, и кот тут же прыгнул за ней. Потребовалось несколько минут, чтобы снова согреться и удобно положить подушку, но следовало признать, что кот – когда подсох – стал отличной грелкой для ног. Вскоре Мэгги заснула.

Уже перевалило за час ночи, когда Эсме разбудила её и отвела к дивану-кровати. Кот исчез, но Мэгги была слишком сонной, чтобы гадать, где он может прятаться.

Тётя Эсме принесла две дымящиеся чашки чая. По утрам она была совсем другой. Улей пока что не возник на голове, и её наполовину медные, наполовину седые волосы являли собой пушистую пирамиду, которая, казалось, обладала некоторыми свойствами твёрдого тела. Лицо без макияжа выглядело бледным и не похожим на то, что Мэгги видела обычно.