Через шестнадцать часов после начала первого погружения глубоководный аппарат подняли наверх. Джонас настолько обессилел, что его пришлось вытаскивать оттуда.

Меньше чем за неделю были проведены еще два погружения. Джонас провел в шестифутовой сфере, в обществе двух ученых, более пятидесяти часов, и вот теперь от него ждали повторения на бис.

У каждого человека имеется свой предел возможностей. Джонас знал, что преодолел свой после последнего погружения, когда уже перестал толком понимать, пилотирует он «Си клиф» или ему это снится.

Доктор Фрэнк Хеллер был медиком в первом поколении и моряком – в третьем, его дедушка во время Второй мировой войны служил на борту авианосца, а отец и два дяди во время корейской войны – на линкоре «Миссури». Младший брат Деннис был вторым механиком на подводной лодке типа «Лос-Анджелес», старшая сестра в свое время отвечала за безопасность военных водолазов.

Хеллер знал, что старший уорент-офицер Кэролин Хеллер-Джонстон никогда не допустила бы к глубоководному погружению человека, сидящего сейчас на его смотровом столе. Впрочем, его старшей сестре не приходилось иметь дело с таким занудой, как Дик Даниельсон, или с канцелярскими крысами из Пентагона.

Во время последнего погружения Тейлора, похоже, были получены именно те образцы марганцевых конкреций, которых так жаждала команда ученых. И теперь они требовали провести сегодня еще одно погружение, поскольку уже завтра к полудню на этот район, по прогнозу, обрушится тайфун «Мариан». Шторм, придонное течение, даже косяк рыб могут привести к изменению местоположения искомой цели, и по возвращении отыскать тот самый участок вулканической породы будет уже невозможно.

Таким образом, Даниельсон практически не оставлял Хеллеру выбора. И пока Джонас Тейлор выглядел более-менее вменяемым, ему можно было дать добро еще на одно погружение.

Сорокачетырехлетний медик с седым ежиком волос снял манжету тонометра с левого бицепса Джонаса Тейлора.

– Сто тридцать семь на восемьдесят. Немного повышенное, но похоронку родным посылать еще рано.

– Обычно у меня сто десять на шестьдесят.

– Ты просто немного волнуешься перед погружением, вот и все. Руки на ширину плеч, глаза закрыть. А теперь коснись кончика носа указательным пальцем правой руки.

– Эй, не так быстро! – На Тейлора снова нахлынуло головокружение, он потерял ориентацию, открыл глаза и усилием воли постарался остановить ходящую ходуном комнату.

– Головокружение?

– Нет, спасибо. У меня уже есть.

– Это пройдет.

– Фрэнк, спасибо, конечно, на добром слове, но я совершенно уверен, что мозги у меня сейчас, как молочный кисель.

В кабинет вошел капитан Даниельсон:

– Ну как там наш парень?

– Что-то не в духе. Пожалуй, назначу ему от головокружения «антиверт» и укол B12, чтобы устранить слабость, а так он вполне годен.

– Постойте-ка! Ты что, серьезно?

– Отлично! Коммандер, я уверен, в руках хорошего доктора вы у нас быстренько станете совсем как новенький.

– Хороший доктор сегодня явно с бодуна. У меня голова словно в тумане, координация движений на нуле, и мне с трудом удается урвать хотя бы три часа нормального сна.

– «Морские котики» постоянно живут в таком режиме. Соберись, Тейлор! Прими немного кофеина, разомни мышцы. И снова станешь здоровым как бык.

– Здоровым как бык?! Дик, мне ведь не тетушку Би с ее яблочными пирогами везти на церковный пикник в Мейберри. Это Марианская впадина. А там, внизу, я должен сохранять ясность ума. И думать забудь про Ройстона. Он пока даже близко не готов.

– Полагаю, командование военно-морских сил с тобой решительно не согласится. Ведь иначе Ройстона никогда не сделали бы твоим дублером.