И вот Сапиенс вошёл в пещеру, спрятавшись от дождя, он был напуган, растерян и не мог ничего с собой поделать. Наш герой не стал медлить, он выскочил на него и выпустил стрелу рядом с его туловищем, издал рык и натянул новую иглу, готовую в один миг прекратить опасность, исходящую от его тонкого тела.

Сапиенс сдался. Его рефлексы заставили руки потянуться к ножу и голос в голове явно велел напасть на лучника, но разум осознав всю ситуацию подавил животное начало – мирно подняв руки, в ожидании продолжения.

Наш герой знал много языков и стал перебирать все известные ему приветствия, надеясь на совпадение языка и довольно быстро оно нашлось. Они могли говорить друг с другом.

– Я не хочу тебя убивать. – Наш герой опустил лук вниз и снял с его тетивы стрелу.

– Я просто хотел переждать дождь. – Сапиенс опустил голову и склонился перед милосердным хозяином. – Позволь мне остаться здесь.

Хозяин пещеры не хотел раскрывать свою лежанку и знал, что ему придётся спать на голом, мокром полу если он позволит человеку остаться, но раз он сюда пришёл – есть и другие. Прогнав его, он может вызвать гнев всей общины и те легко убьют его. Он был обязан либо убить гостя, либо позволить ему переночевать.

– Оставайся.

Сапиенс подобрел в лице. Его лицо было куда эмоциональней родственников нашего героя. Оно могло выдавать на много больше эмоций, что вызывало смешанные чувства в голове нашего героя.

– Откуда ты знаешь мой язык?

– Я много странствую. – Ответил он. – Приходиться запоминать языки. Наверное, ночевал или жил недолго с твоим или родственным племенем.

– Где твои люди? – Сапиенс, кажется, перестал чувствовать себя в гостях. Он положил руку на плечо хозяину, вынудив того сбить её. – Чего так грубо.

– Нет моих людей. Я живу один.

– Как это?

– Так. У меня нет общины. Я живу один, иногда, странствуя прибиваюсь к какому-нибудь племени, обменивая у них разное.

– Меня зовут Птицей. – Наконец представился он. – За мои навыки древо-лазанья. Я перелетаю с дерева на дерево, как птица! Как тебя зовут, спаситель?

Целый день взаперти, и перспектива в продолжении скуки, вынудили нашего героя раскрыть своё имя, подведя себя под потенциально долгую беседу.

– У меня много имён, где-то меня знают под прозвищем “Большая голова”, где-то зовут “Медведем”, но ваш брат дал мне имя: “Медвежья голова”.

– Ты сам Медвежья голова? – Переспросил он. – Я слышал, что ты убил мамонта в одиночку! Я слышал, что на тебя не нападают хищники! Ты спал в окружении волков и проснулся живым! Ты обмениваешь лучшие ракушки и перья между большой водой! Ты легенда! – Сапиенс смотрел на Медвежью голову горящими глазами, как смотрят на кумиров.

– Многое преувеличенно: с волками я не спал, мамонта не убивал, а лишь видел их, далеко отсюда и очень давно…

– Они правда такие большие, как их рисуют?

– Да. Они просто огромные. – Он продолжил. – Хищники на меня нападают и даже шрам есть от пещерного льва, но реже чем на вас.

– Почему?

– Я их не трогаю и не боюсь. Когда я вижу кошку – я не бросаюсь на утёк или на неё с копьём, я продолжаю путь. Кошки не будут нападать на человека, у нас есть КОПЬЁ! Они бояться копьев, как и все остальные. Я просто знаю, когда хищник охотиться на меня, а когда нет.

Сапиенс достал свой костяной нож, он был очень похож на тот, который носит Медвежья голова, только на его рукоятке не было узора. Наш герой достал свой и Сапиенс попросил посмотреть, Неандерталец позволил.

– Ты сам делал этот узор? – Он кивнул своей большой головой. – Очень красиво. Твой намного ценнее моего. Сам сделал?

– Ох, если бы. Я много пробовал делать орудия похожего качества, но не смог.