– Мы уже плывём по Каменке. Скоро до Звон-острова доберёмся, – пообещал Игорь.

Крутой правый берег Каменки порос елями, а к левому низкому каменистому берегу подступали ольховые заросли и берёзовое мелколесье, за которым виднелись холмы, поросшие густым лесом.

– Речки у вас здесь полноводные и широкие, а названия у них простецкие – Каменка да Уклейка.

– Это местные названия. На картах эти речки могут называться иначе.

– А как же вы без врачей тут живёте?

– Почему же без врачей?

– Ты же сказал, что у вас тут нет больницы.

– Правильно. Нет больницы, но лекарь есть. Он и аптекарь, и хирург, и терапевт, и этот, как его… уролог. Травами он лечит. А в травах и антибиотики, и все остальные полезные вещества присутствуют. Родион, к тому же, болезни может заговаривать. Пошепчет, свечой поводит над больным, смесь из настоя трав с мёдом даст выпить, мазью из мёда и помёта летучих мышей больное место намажет – и болезнь отступит. Раненых и покалеченных хищными зверями он быстро на ноги поднимает. Твоего раненого товарища следует к нему поскорее доставить.

– Родион – местный знахарь и колдун?

– Зачем ты сразу на человека ярлыки навешиваешь? Какой он колдун? Родион по праздникам в храм ходит. А ещё Родион – пасечник. Мёд у него очень вкусный.

– Вкусный мёд, говоришь? – с удивлением спросил Павел.

– Ну, да, вкусный! Он и медовуху готовит. А что такого? Ты чему так удивился?

– Ты телевизор смотришь?

– Нет. Телевизоров у нас нет. Отец Савелий не велит смотреть телевизоры. У тех, кто на Звон-остров приходит с маленьким телевизором, мобильным телефоном или радиоприёмником, отец Савелий все эти вещи отбирает и уничтожает. Он говорит, что такие предметы несут в себе отрицательную энергию. Да и приёма тут нет.

– Всё-таки, сдаётся мне, у вас тут секта. И как часто к вам на остров приходят новые люди?

– Коренных жителей – стариков, деды которых жили на Звон-острове испокон веков, с десяток осталось. Остальные – пришлые люди, да их дети, из городов и посёлков. Только к нам не всякий может попасть. Рекомендации местных жителей нужны. Новых жителей редко доставляют на Звон-остров. Переселенцев с завязанными глазами везут на лодке по реке от установленного места, которое находится в ста километрах отсюда. Бывает, люди и сами сюда случайно попадают. Но это, вроде вашего случая – редкость. Я сам сюда из города перебрался, когда мне исполнилось тридцать лет. Надоело баранку крутить. У дальнобойщика сам знаешь, какая жизнь тяжёлая. Я и брата с собой на Звон-остров уговорил отправиться. Здесь я обзавёлся семьёй. Правда, жена моя, давно уже померла, а брат погиб.

– Что же, мне глаза не завязал?

– А зачем? Ведь ты не знаешь, где находишься. Сам ты отсюда не выберешься – в тайге сгинешь. Были такие, кто у нас не смог прижиться. Они в тайгу уходили. Ведь лодки и плоты у нас всегда под присмотром – по воде далеко не уйти. А потом в лесу находили останки таких смельчаков. Больно здесь волки и медведи лютые, да и рыси, и росомахи неласковые… Так почему ты меня про телевизор спрашивал?

– Если бы ты смотрел новости по телевизору, то знал бы, что заражённые вирусом пчёлы во всём мире погибают и перед своей гибелью людей жалят до смерти.

– Вот и этот факт тоже указывает на неправедную жизнь в городах. Значит, прав отец Савелий.

– Так у вас на острове все пчёлы живы и здоровы?

– Живы и здоровы. А что им сделается?

– А ты видел медвежью тушу, которая лежала чуть в стороне от рыси, которую я зарубил?

– Видел. Ты медведя тоже топором завалил или вилами проткнул?

– Это не я медведя убил. Его рой диких пчёл изжалил до смерти.