– Дождь! – крикнула Белка соседке, скуластой мексиканке с лицом цвета копченой камбалы.

– Это не дождь, – мрачно отозвалась мексиканка. – Гляди!

Она указала рукой на юг. Там на самом горизонте в чернильных потемках медленно бродило черное веретено. Оно ходило плавной юлой, извивалось, будто плясало какой-то шаманский танец.

– Смерч… – прошептала Белка. – Никогда не видела…

Ветер подул сильнее. Мексиканка быстро перекрестилась.

– Торнадо, – сказала она. – «Пыльный дьявол» зовут. Из Сьюдад-Хуарес идет…

– У нас в Миссисипи, – перебила ее беззубая Клэр, – такая вот хрень целое озеро высосала. Всю воду, представляешь? Я девчонкой была, мы ходили всей деревней потом раков собирали. По дну ходили…

Смерч напоминал черный хобот. Он змеился, воронка у основания то раздувалась, как юбка, то сжималась, натужно всасывая песок и камни. Среди выдранных кустов и мусора крутилось вырванное с корнем дерево.

– Дерево, гляди… – изумленно сказал кто-то.

– Что дерево! Коров уносит как делать нечего!

– Я слыхала, в Оклахоме целую церковь прям с людями унесло. Унесло, а после поставило. Никто не повредился даже.

– Ага! В Изумрудный город, в страну Оз доставило!

– Эй! А ведь эта дрянь прямо к нам движется!

За несколько минут смерч действительно приблизился. Туча, густая, как смолистый черный вар, клубясь, медленно наползала и уже закрыла полнеба. Хобот с воронкой, пьяно раскачиваясь, шарил по земле, другим концом уходил в мохнатое брюхо тучи, словно труба дьявольского пылесоса. Изредка вспыхивали молнии, озаряя округу бледным лимонным светом.

Налетел шквал. Пронесся, больно стегая песком и мелкими камнями по лицу и голым ногам. Белка закрыла лицо ладонями. Сбоку кто-то отчаянно матерился. Кто-то торопливо молился, словно от быстроты произнесения слов зависело спасение. Женщины сбились в кучу, инстинктивно стараясь оказаться внутри толпы, защититься другими телами.

Среди криков и воя ветра неожиданно появился какой-то новый звук – низкий и глухой, он нарастал с каждой секундой. Будто на них несся груженый товарняк – Белке даже почудилось, что земля мелко задрожала.

– Суки! Вертухаи! – завизжала какая-то баба, стараясь перекричать грохот. – Дверь отоприте, нелюди!

Она кинулась к двери, принялась колотить руками и ногами. Порыв ветра сорвал платок с ее головы, сизая тряпка, словно ожив, дернулась вбок и тут же взвилась свечой и исчезла. Еще три женщины подбежали к двери. Отталкивая друг друга, они молотили в закрытую дверь.

Белка опустилась на корточки, прикрыв глаза ладонями и щурясь, она пыталась разглядеть, что происходит с Глорией. Клетка раскачивалась, как маятник. Глория пришла в себя, она стояла на коленях и держалась за прутья решетки.

Конец ознакомительного фрагмента.