– А как тебя зовут? Я так и не спросила, – чуть смутилась.

– Орлиный Глаз. У меня острое зрение и я вижу даже когда сплю. Я увидел, что ты хотела меня встретить. И вот я здесь.

– Ух ты, здорово, – всплеснула она руками. – А кто я тогда, как мое имя?

– Ты Рукокрылая Орлица. В тебе есть сила и дальновидность орла. А вместе мы еще сильнее.

– Что значит Рукокрылая? – наморщила задумчиво нос. – Я же не могу летать.

– Это когда ты сама можешь управлять своей жизнью и лететь в ту сторону, куда захочешь.

– Хмм, – задумалась она, водя веткой по рисунку на песке и перечеркивая прежние линии.

Мысли ее переплетались, пытаясь осознать кто она глазами индейца. Как можно быть свободной в плену законов продажного дома? Что может зависеть от нее?

Орлиный Глаз словно прочел ее сомнения и сказал:

– Силу Рукокрылой птицы ты получишь постепенно, шаг за шагом изучая себя и мир вокруг. Я помогу. Мне и самому надо еще многому научиться.

И тут Меделин вспомнила еще вопрос, который крутился в ее голове с вечера:

– А откуда ты знаешь английский? Как ты понимаешь меня и говоришь со мной? Или это мое воображение?

– Нет, – улыбнулся молодой орел. – у нас в стойбище многие уже выучили твой язык. Мой отец говорит: "Живя в гнезде с орлами, учись говорить по-орлиному". Особенно когда индейцев начали поселять в резервации. Знаешь как трудно сидеть на одном месте годами. Наш народ всегда переселялся с одного места на другой.

– Мы тоже поехали на другой место, но по дороге… – Меделин замолчала, увидев перед глазами страшную картину.

– Я знаю, – положил руку ей на плечо. – Это Великий Орел захотел, чтобы таким образом твои руки быстрее стали крыльями.

Она понимающе кивнула и бросила ветку. Вскочив с камня, махнула как крыльями руками:

– Обещаю, я научусь. Идем собирать ягоды. Мы будем делать из них лекарство.

Орлиный Глаз кивнул и, тоже спрыгнув на землю, махнул следовать за ним.

На дорогу ушло около часа. Они перебрались на другой берег, затем устремились к ущелью и там под тенью свисающих скал добрались до речной заводи, вдоль которой на покрытых мхом камнях цвели желтоватые мелкие бутончики и созревали иссиня-черные ягоды.

– Собирай, но не бери недоспелые, в них будет немного яда. Это нехорошо. Будет болеть голова и ныть тело.

– Хм, ладно, – кивнула Меделин, но заодно отдельно в платочек собрала и их.

– А что делать с цветами? Они наверное тоже полезные? – поинтересовалась юная аптекарша.

– Ну я видел как моя бабушка их собирала и натирала в воду для лошадей. Кони потом вставали на дыбы и бежали к кобылицам.

– Вот как?! – засмеялась Меделин. – и нарвала горсть цветочков. И, не дожидаясь вопроса, сама ответила: – Я часто слышу жалобы, что кони не могут запрыгнуть на кобылиц. Что в конюшне, что в борделе.

Парень пожал плечами: делай как хочешь.

Часть урожая Меделин решила отдать Хенекену, часть оставить себе для собственных экспериментов.

Дорога обратно показалась короче и к полудню, распрощавшись с названным братом, Меделин вернулась обратно и к удивлению обнаружила, что ее ищет хозяйка.

Эшли столкнулась с подростком в коридоре, когда та спешила поделиться новостями с Эльвирой.

– Где ты гуляла так долго? – схватила девчонку за руку и потащила в комнату. – Сегодня приезжает губернатор. Все должны быть нарядными и встретить его с почестями. Давай, помоги девушкам одеться.

Меделин кивала, одновременно думая о своем урожае, как бы не испортить его и лишь бы Эшли не пристала с расспросами что это и зачем. Но хозяйку, взволнованную прибытием высокопоставленного чиновника, заботило лишь как бы хорошенько наживиться, выбрав ему самых свежих и красивых работниц. В первых рядах, конечно, были близкие подруги Меделин Эльвира и Чин Мей. Их и надо было нарядить особенно.