– Господин Моген, – остановил его речь Рихард, – я еду к другу по университету. Пригласительное письмо я предоставил. Пробуду не более недели. Если есть какое-то недоверие к члену партии, а также выходцу из уважаемой не в одном поколении семьи, я отменю поездку, и мы прекратим этот унизительный для нас обоих разговор.

– Нет, ну что ты! Я тебе доверяю, ты на хорошем счету. Я просто… уточнить. Поезжай. Возможно, увидишь, что-нибудь занятное в архитектуре данной европейской столицы, что сможем у нас реализовать, – нервически усмехнувшись, проговорил он. После чего достал платок из нагрудного кармана пиджака и протер лоб от крупных капель пота. – Тут, кстати, еще момент – вот здесь чертежи, которые нужно исправить, – Ханс указал на тубы, лежавшие на его столе.

– Что это за чертежи? – Спросил Рихард.

– Их сделало это ничтожество, – ответил Ханс и откинулся в кресле, скрестив руки на животе.

– Они содержат ошибки? – Не отводя, взгляд спросил Рихард.

– Да, эти чертежи начертил проклятый жид! Это большая ошибка! Ее нужно исправить – полностью, переделав их! – Почти кричал Ханс, – ты можешь себе представить, что великую задумку вождя Третьего Рейха, – он взглянул вверх, изображая недосягаемость партии, – чертило это, даже называть противно.

– Я Вас понял, – отрывисто сказал Рихард, – могу быть еще чем-нибудь полезен?

– Нет, это все, – уже спокойно отозвался Ханс, – можешь идти.

Рихард встал, поднял правую руку для привычного жеста партии. В ответ мистер Моген встал и ответил взаимностью. Рихард забрал тубы со стола, боря в себе желание швырнуть ими в Ханса. Изнутри его разрывал гнев, но внешне он был абсолютно безэмоционален. Он вышел из кабинета и пошел к своему рабочему месту. Оно находилось в общей комнате с другими архитекторами, представляло собой: стол с несколькими лампами, креплением для чертежей и прочими инструментами необходимыми для работы. Рихард положил тубы у стола и взглянул на работающего неподалеку Кристиана Лингера. Тот, что-то увлеченно записывал, периодически делал замеры в чертеже, лежавшем перед ним и вносил правки. Рихард подошел к нему и положил руку ему на плечо. Кристиан замер.

– Я планировал выпить кружку пива после работы, не хочешь присоединиться? – спросил Рихард.

Кристиан обернулся, едва заметно кивнул, и продолжил работу. Рихард тоже погрузился в чертежи. Так, в абсолютной тишине прошел весь рабочий день.

На улице было еще жарко, когда Рихард и Кристиан зашли в бар: «Встреча». Он представлял собой небольшое ассиметричное помещение с простой деревянной мебелью и слабым освещением, что создавало за столиками приватную атмосферу кабака из средневековья. Здесь часто звучала живая музыка – как правило, пели девушки. Бар был пропитан запахами: дыма от сигарет, еды: в основном жареного мяса и пива. Сегодня здесь было немноголюдно: два клерка разместились за центральным столиком, и компания из четырех мужчин средних лет сидела у окна, судя по жестам и мимике – военослужащие.

– Давай туда. – Рихард указал на столик у стены.

Кристиан молча кивнул и прошел к столу. Ему было двадцать девять лет. Внешностью он обладал вполне привлекательной: высокий рост, атлетическое телосложение выдавало спортивные увлечения, темные, почти черные волосы и сапфирово-голубые глаза, которые в последнее время чаще смотрели вниз, чем по сторонам. Из всех сотрудников бюро Кристиан вызывал большую симпатию в глазах Рихарда нежели остальные. У Рихарда сложилось впечатление, что Кристиан всегда на своем месте: на работе – ответственный сотрудник, дома – хороший семьянин, имевший двоих сыновей и отдававший все свободное время их воспитанию.