Драмиург снова ощетинился и вместе с искрами, сыплющимися от него в разные стороны, взлетел под самый купол шара. Хохломада не успела сгруппироваться, присоски ослабли, и она, продержавшись полпути, рухнула на дно.

Драмиург видел, как она приобрела форму амазонки, в ее руке сверкнул меч.

Он снова опустился вниз и приготовился к нападению. Хохломада – амазонка подняла меч над головой, показывая, что битва только начинается. У нее за спиной стоял, покачиваясь, Ключник.

Драмиург был спокоен и безоружен. Он понимал, что игры закончились, и пора всерьез заняться спасением Ключника. Он выпустил когти и плотно вцепился ими в дно шара, затем напряг мышцы и медленно протянул обе руки к амазонке. Из них в ее сторону метнулись стрелы со стальными наконечниками, но хохломада отбила их, мастерски манипулируя мечом.

Драмиург именно этого и ждал. Пока она размахивала оружием, он выбросил вперед хвост, который проложил дорогу между ним и воительницей. По нему пробежал высоковольтный импульс и ударил хохломаду по ногам.

От неожиданности она покачнулась, но удержалась на ногах. Она попыталась обрубить хвост, но Драмиург молниеносно отдернул его и выдохнул в хохломаду водяной шар. Она не успела увернуться, и мощный водопад накрыл ее с головы до ног. Чтобы окончательно убедится в своей победе, Драмиург снова протянул руки и через струи воды пропустил ток.

Он больше не ощущал хохломаду как энергетический элемент, а только увидел бесформенное и липкое пятно на стенке шара.

«Как я мог втянуться в эту авантюру», – думал он с досадой, возвращаясь домой с висящем на плече Ключником. В который раз друг юности, так и не успевший остепениться за миллионы лет, втравил его в неприятную историю.

То, что Архитектору это не понравится, Драмиург знал наверняка. Особенно то, что он вмешался в законы чужой планеты. «Но не мог же я бросить друга», – мысленно оправдывался он перед Вселенским Разумом, и все-таки понимал, что неправ.

Они с трепетом ждали Совета, на котором должны были огласить решение. Белые с сочувствующим видом наматывали вокруг них круги, но ясно было, что единственный, кто на их стороне – это сам Архитектор. Он хотя и не принимал такое поведение, но способен был понять. И уж точно никогда не осуждал.

Тронная зала медленно наполнялась светом. Он становился все ярче, и Белые, как в верхних слоях называли Ангелов, постепенно сливались с этим сиянием и растворялись в нем. В конце концов, остались только Драмиург с Ключником.

Теперь они стояли на вершине атмосферы, наполненной энергией и силой Архитектора.

Оба оцепенели. Оба горели в котле собственного стыда и бессилия. Они чувствовали себя ничтожными элементами в огромном мире Высшего Разума, где луч гармонии пронизывал каждую песчинку.

Они не знали, мгновение или вечность длится Совет, потому что здесь не было времени, как и других измерений, принятых во Вселенной.

Наконец источник света стал ослабевать, и Драмиург с Хазогом снова оказались в тронной зале. Белые торжественно внесли золотые скрижали с решением Архитектора.

За использование Великого Огня в разрушительных целях им было предписано три тысячелетия не выходить за пределы собственных владений и не посещать миры других Галактик.

«Хорошо хоть общаться друг с другом разрешили, – с облегчением подумал Драмиург. – А три тысячелетия это не страшно, вместе мы продержимся».

Драмиург доверял Ключнику на все… восемьдесят процентов. Он бы не был первым в иерархии демонов, если бы кому-то доверял на все сто. Но эти восемьдесят были показателем наивысшего расположения.