Смарагда лежала на тахте в своей келье и безучастно смотрела в потолок.

─ Как быстро всё изменилось! ─ она тихо заговорила сама с собой, оценивая своё новое жилище: после изнасилования Саломия выделила ей новую келью и не разрешила ходить на работу. ─ Почему-то не разрешают ходить на работу. Хорошо это или плохо? Не знаю. Может и хорошо. Всё едино никого не хочу видеть! Ни сестер, ни саму Саломию. Даже молиться не хочется. Слава богу, Саломия не заставляет работать!

Невольно она поймала себя на мысли, что больше не называет сестру-хозяйку «матушкой Саломией», а просто по имени, которое ей теперь ни о чем не говорило. Даже Маруська не помогала: появилось какое-то отвращение ко всему тому, что собой олицетворяла её верная Маруська.

Хуже всего было то, что это отвращение прочно поселилось в душе. Даже сами мысли перестали быть активными: ей почему-то ничего не хотелось. Ни есть, ни пить, ничего! Открытые глаза, неподвижно уставившиеся на серый потолок, почему-то не видели его, а серый цвет только помогал ей быстрее входить в это безразличное состояние. Однако внутри её еще жил кто-то неугомонный.

─ Как же так получилось? ─ этот Кто-то никак не хотел сдаваться и оставлять её в том блаженном состоянии. Он безжалостно сверлил её мозг своими вопросами. ─ Ведь ты же любишь трудиться, играть с Маруськой, делать то, что должно, а не то, что хочется?!

Но в Смарагде как будто поселились два разных Кто-то.

─ Не слушай его, он тебе враг, раз не дает испытывать это блаженство! ─ второй кто-то, сладкоголосый, дающий блаженство покоя, начал переубеждать её. ─ Плюнь ты на всё то, что требует он! Ведь это зов в тот никчемный мир, который так жестоко отнесся к тебе. Здесь я тебя понимаю, а там? Никто! Мало того, разве люди оценили то, что ты творила вокруг справедливость? Делала добро людям? А они? Тебя просто и жестоко изнасиловали, а представили как угар в бане! Скажи, где она, справедливость? Разве тот, кто это сделал с тобой, понес наказание? Ну, отхлестал их плеткой есаул. И всё? За то, что тебе всю жизнь сломали? Какая же теперь ты монашка? Что ты можешь принести в дар Господу нашему? А сестры Фелицата и Саломия? Ведь это они пригласили этих казаков, пили с ними вино и хотели париться с ними в бане. Разве это не разврат? Разве они не сеют разврат на земле? А были ли они за это наказаны? Нет! А ты, чистая и справедливая, почему-то оказалась их жертвой. Честь твоя поругана, воля сломлена, тело изгажено. Так что ж ты сберегла для Христа? Или ты с этим не согласна?

Горячая горько-соленая слеза скатилась по её щеке.

─ Но ведь и она сама виновата: нельзя же быть такой беспечной и слабой в этом мире! Нужно сопротивляться до конца. ─ заговорил первый Кто-то. ─ Смарагда, верь: Бог накажет виновных! Мир вовсе не так жесток и несправедлив. Но пришла тебе пора научиться выживать в нем, а это не просто! Без испытаний невозможно совершенствование души: Бог всем нам дает испытания по силам. И ты переживешь, если изменишься. Не следует обижаться на себя за то, что оказалась слабее. Прости врагов своих, облегчи душу!

─ Не слушай его, не верь словам этим! ─ опять взялся за своё Сладкоголосый. ─ Что ж он тебе не помог спастись, защититься от насильников? Или тех, кто обманул всех? Даже и не пытайся что-то изменять в этом мире: никто и ничего в нем не изменит! Пусть объяснит, почему ты никому не нужна? Почему тебя ни к кому не пускают? С деревьев опадают листья, трава зеленая желтеет и жухнет. Люди растут и умирают. Каждый шаг нас приближает к могиле, так стоит ли бороться, стараться выживать в этом несправедливом мире. Зачем тебе опозоренное тело? Ведь ты теперь не сможешь быть «девой Христовой», как когда-то хотела! Плюнь на этот мир людишек: пей самогонку, как многие это делают втихаря. Вспомни, как тебе было хорошо, когда ты выпила целый стакан её!