– Заработал. Вино у тебя хорошее, но мне ещё во дворец ехать. А ему можно. Пей добрый Хошаба! За упокой души новопреставленного.

Злат подумал, что теперь уже точно не узнает имени покойного. Так никто и не обмолвился. А самому спрашивать вроде как неудобно. Да и не к чему. Зато новый знакомый вызвал интерес.

– Говорил с ядами имел дело? Искусство это редкое, не всякий лекарь им владеет. По всему видно ты человек бывалый. Расскажи где учился, как в наши края попал? Можешь не бояться, я яму под тебя копать не буду. Просто, сам понимаешь, должность у меня такая. Человек, искусный в ядах не может не вызвать интереса.

Наиб строго посмотрел на лекаря и добавил серьёзно, даже немного сурово:

– Тебе же будет лучше, если я на твой счёт не буду иметь никаких сомнений. А тайны хранить я умею. У Бурангула, ведь своих дел полно, он нас пока покинет.

Водовоз немедленно устремился прочь. Не забыв перед уходом налить гостям полные чаши вина. Лекарь молчал. То ли вспоминал что, то ли обдумывал.

– Мне скрывать нечего. Хоть и запутана дорога моей судьбы. Ты прав, лучше всё рассказать, как оно было. Хотя ничего интересного во всём этом и нет. С ядов и начну. Если бы не они, ты и не заинтересовался бы моей историей? Где яды – там тайна. Злодейство, смерть, интриги. Как не заинтересоваться? По правде говоря, и началось всё с ядов.

Рассказ лекаря был долгим. Злат не перебивал, стараясь не мешать собеседнику, который всё больше и больше уходил в своё минувшее прошлое. В мир, отделённый годами жизни и сотнями днями пути.

Родился Хошаба в Ираке Персидском. В чудесном краю возле гор, благоухающем садами. Где-то совсем недалеко брали начало реки Тигр и Ефрат, подпирала небо гора Арарат, спасшая ещё праотца Ноя. Книжные люди говорили, что здесь давным-давно был библейский рай. Те времена остались в преданиях, а теперь совсем рядом была столица новых правителей страны монголов. Были они народом кочёвым, с ними кочевала и столица. Сначала Мерага, потом Тебриз. Недалеко от тех мест, где жили родители мальчика, возвели чудесный загородный дворец с садами и пастбищами.

Отец был христианином. Несторианцем. В державе ильхана Хулагу и его наследников они имели тогда большую силу. Все помнили, как он, после взятия Багдада отдал дворец халифа правоверных несторианскому патриарху. Немудрено. Мать ильхана была несторианкой, главная хатунь Докуз тоже. Среди самих монголов было много их единоверцев. Даже гуляла тогда по свету легенда о царстве пресвитера Иоанна, сокрытого в глубинах Азии.

Сами кочевники были народом некнижным, в богословских тонкостях не разбирались, а потому в делах веры там рулили больше уйгуры. Один из них как раз в годы детства Хошабы стал по воле ильхана патриархом-католикосом под именем Мара Ябаллаха Третьего.

При таком положении дел несторианцы чувствовали себя при дворе хорошо. Отец мальчика заведовал доставкой рыбы в тот самый загородный дворец. Дело ответственное. Рыбу ловили в горных озёрах и везли по жаре. Нужна была расторопность, добрые лошади на смену и запасы льда. Зато в доме был достаток. а сам мальчик на всю жизнь приобрёл любовь к рыбе. Его сызмала отдали в книжное учение. Благо недостатка во владеющих самой глубокой премудростью рядом не было. Нашли старика-единоверца, который, кроме принятого у них древнего сирийского языка, учил арабскому и персидскому.

Учение шло хорошо. Только одно беспокоило мудрого наставника. Мальчик слишком увлекался древностью. Ни богословие, ни право, никакие иные знания, приносившие пользу в жизни, не завораживали его так, как рассказы о делах минувших. Особенно влекли древние тайны. Вот тогда и привёз учитель из поездки в Марагу к своим учёным знакомым книгу Ибн Вахшия о тайнописи.