Я растягиваюсь на диване и закрываю глаза. Надо бы закрепить позиции. Но как? Видимо, я не был мастером по части обольщения женщин. Права булочка — у нас, у животных, всё просто. На инстинктах.

8. Глава 7

— Вот, возьмите, — я достаю из кошелька крупную купюру и протягиваю её ветеринарше.

— За мужика решила заплатить? — Тамара хмыкает. — Убери.

Стою, молчу, моргаю. Я хотела компенсировать свою ложь, но по факту — да, собралась заплатить за раненого гостя. Не задумывалась насколько это правильно… Пожалуй, правильно. Я доктора посреди ночи из дома выдернула, она тащилась через весь город, думая, что её тут ждёт собака.

— Возьмите, — я опускаю глаза в пол, — пожалуйста.

Тамара цокает и отодвигает от себя мою руку. Она встаёт лицом к зеркалу, делает вид, что поправляет макияж — которого в помине нет. На самом деле наблюдает за отражением своего пациента.

— Ты ведь знаешь, что мы с Михал Иванычем давние друзья? — спрашивает тихо.

— Знаю, — я пожимаю плечами. — Он здесь причём?

— Сейчас Миша уважаемый человек, депутат, а прошлое у него тёмное. Как думаешь, много я в девяностые ветеринаром получала? Вообще не платили, — она поворачивается ко мне. — Зарабатывала я на таких вот пассажирах, — кивает на моего гостя. — Пули выковыривала, штопала. С Иванычем мы так и познакомились. Среди того контингента редко можно встретить нормального человека. Твой найдёныш, — она опять кивает на раненого, — нормальный мужик. Он сам со мной расплатится, когда оклемается. Поняла?

— Поняла, — киваю.

Мне даже немного стыдно становится, что деньги предложила.

— Подождите! — я окликаю Тамару, когда она шагает за порог. — Можно вопрос не по теме? — краснею, но мне нужен её ответ.

— Попробуй, — она хитро, улыбается.

Я выскальзываю в подъезд, прикрываю дверь:

— Вы уверены, что он… ну… нормальный? Мне страшно оставаться с ним вдвоём, а выгонять раненого в ночь как-то неловко.

— Не выгоняй, пусть переночует, а с утреца решишь.

— Что решу?

— Всё решишь, — доктор берёт меня под локоть. — У меня чуйка на порядочных мужчин, — подмигивает мне и идёт вниз по лестнице.

Я захожу домой и, запретив себе даже малипусенькую мысль о разврате, заглядываю в зал. Гость лежит на диване, глаза закрыты, дышит мерно — спит. Вот и замечательно. Прикрыв дверь, на цыпочках иду в ванную. Надо коридор отмыть…

…Убираюсь до трёх часов ночи. Устала жёстко, ноги не держат. Мне завтра к первой паре в универ — вставать рано. По-хорошему, я уже десятый сон должна видеть.

Быстро умываюсь и топаю к себе в комнату. Переодевшись в чистое, падаю на кровать — тело от усталости ноет, а сна ни в одном глазу. Блин! Как уснуть, когда в доме чужой человек? Да ещё такой… большой. Тамариной чуйке можно доверять, но...

Бойся своих желаний. Ужастик!

А у меня тут триллер — эротический. Героиня — дурочка, фантазирует на тему секса с незнакомым мужиком. У этого мужика, между прочим, рана от пули и памяти нет. Ему посочувствовать надо, но я мечтаю в штаны ему залезть.

Нет!

Не так я воспитана. Развратная девка, которая внезапно проснулась во мне, может идти на х*р. Но без меня.

Встаю и топаю в кухню. В любой непонятной ситуации — пожри.

В холодильнике — грусть и тоска. Открываю морозилку, достаю кусок мяса, кладу в микроволновку на разморозку. Порежу, поджарю с лучком, а на гарнир макарошек отварю.

Я в последнее время часто питаюсь макаронными изделиями, их у меня десяток видов на любой вкус, и даже цветные есть. Это фигово для моей талии, особенно, если учесть, что я тяп-ляп хожу на стрип-пластику. Лишние килограммы прописались на боках и заднице.

Стою, разглядываю себя в отражении стекла балконной двери, и делается мне грустно. Завтра на стрип-пластику срочно! Как раз усиленное занятие будет. Отбарабаню от звонка до звонка и никаких лишних мыслей не допущу. Сосредоточусь на пилоне.