– Кто-нибудь меня слышит?

Ручка двери не поддается. Вверх. Вниз. Вверх. Вниз. Я стучу в дверь. И прислушиваюсь. Тишина. Которая молчит. Которая не хочет мне отвечать. Здесь нет окон. Свет ламп высоко на потолке. И кровать. Совсем никаких простыней. Ничего красного, ничего бледно-розового. Где все?

– Где все?

Ручка двери движется вниз и приоткрывается.

– Ханна?

Я отступаю назад. Я не одна. Это доктор Бойл

– Я хочу выйти.

– Тебе нельзя вставать.

– Я не хочу лежать. Я хочу выйти. Что это за больница?

– Обычный пансионат. Мы позаботимся о вас и вашем здоровье.

– Кто меня сюда отправил?

Женщина молчит. Ее волосы аккуратно собраны. Никакого макияжа. Я вижу морщинки вокруг глаз и на лбу. Сколько же ей лет?

– Ложитесь.

– Не буду я лежать! Я хочу выйти.

– Чуть позже. Когда вы отдохнете.

– Я не устала, сколько можно это повторять. Вы не можете удерживать меня здесь насильно. Это противозаконно.

– Конечно, мы не удерживаем наших гостей.

Она колеблется. Что-то с ней не так. Но что?

Дверь передо мной открывается, и я вижу длинный коридор, усыпанный одинаковыми дверями.

– Куда мне идти?

– А куда вы хотели?

– Домой. Я хочу домой.

– Домой вам пока нельзя, Ханна. Вы должны поправиться.

– Да, перестаньте уже. Заладили, как попугай одно и тоже. Отдыхайте, лечитесь, нельзя, нельзя, нельзя.

– Хорошо. Вы можете подождать в моем кабинете.

– Чего ждать?

– Я позвоню вашему опекуну.

– Вы бредите, доктор. Я уже много лет, как совершеннолетняя, и мне не нужен опекун. Откуда он взялся?

– Пойдемте в кабинет.

Это все слишком затянулось. Я в каком-то бесконечном сне. И он никак не заканчивается. Как это остановить?

Кабинет доктора Бойл не похож на мою комнату. Он желтый. Тут много света и диван. Кресло и огромный письменный стол. Компьютер.

– Присаживайтесь. Я сейчас позвоню.

Она медленно приближается к столу и достает что-то из ящика.

Телефон. Ее глаза прикованы ко мне. Она следит за мной. Зачем? Боится, что я убегу?

– Ханна в порядке и хочет домой… Конечно… Не переживай.

Доктор Бойл теперь кажется мне очень старой. Я разглядываю проседь в ее волосах, покрытые некрасивыми вздувшимися венами, руки. Ее туфли слишком темные и совершенно не подходят к ее голубому халату.

– Вам нужно подождать.

– И что будет?

– Мы решим ваш вопрос. Дело в том, что без разрешения опекунов мы не можем отпускать наших гостей. Такие у нас правила.

– Правила?

– Да, правила. Воды?

– Не нужно.

Лишняя жидкость мне не нужна. Холод пробирает меня насквозь. Пальцы ног ощущают только лёд.

Доктор Бойл щурится.

– И долго мне ждать?

– Не долго. Лучше присядьте.

Я опускаюсь на диван. Он тоже желтый. Совсем как мед. Который я ненавижу. И который ненавидит Эвелин. Ненавидела.

Время никуда не торопится и черные стрелки на настенных часах делают размеренные шаги за стеклом.

– Вам не нужно переживать. У нас особый подход к нашим гостям.

– Какой?

– Мы создаем всё для их удобства и лечим их.

– Меня не нужно лечить. Вы ничего обо мне не знаете. Говорите мне какой-то бред. Пытаетесь врать. Заставялете ходить босиком. Если ваш пансионат платный, то может быть стоило хотя бы включить отопление?

– Включим. Вы замерзли?

– А что незаметно? Я, наверное, сейчас похожа на снежный сугроб.

– Ну, что вы, – она улыбается. Черт, зачем она это делает!

– И можете вернуть мою одежду?

– Я скажу, вам принесут одежду. Дождитесь опекуна.

– О боги, у него нет имени? Что еще за опекун? Где мой брат? Я видела его в последний раз рядом со мной. Так почему его здесь нет?

– Не знаю.

– Мне вас жаль.

– Вам меня жаль? – доктор Бойл усмехается.

– Именно.

– Почему же?

– Потому что вы такая же, как и я.

– Что вы имеете ввиду?