Мелкая дрожь волной прокатилась по всему моему телу. От неожиданности я придавил педаль газа и врезался в мутанта, как тараном, наваренным спереди на ″броневик″ клином отбойника.

Бывший пёс утробно уркнул, перекрутившись через себя и отлетев в сторону, мигом развернулся и припустил следом за машиной, припадая на переднюю лапу.

Арман, высунувшись в люк, поливал мутанта свинцом и явно матерной бранью на каком-то странном языке. Я давил на газ, судорожно вертя баранкой, боясь во что-нибудь врезаться или заехать в ров, пролетая по тонким мосткам из досок, перекинутых через траншеи коммуникаций. Улицы были сплошь перекопаны, всюду валялся строительный хлам, торчала дизельная техника.

Резкий поворот мне дался с трудом. Влетев юзом, чиркнул задним крылом о стену. Тварюга не отставала, неслась следом с грацией пантеры и с упорством бульдозера, разбрызгивая слюни во все стороны. Кушать, видимо, очень хотелось бывшей псине. Но в крутой поворот она, всё же, не вписалась, врезавшись со всего маху в бетонный забор.

Арман, стреляя через люк очередями, орал во всю глотку:

– Хас ма кула джи карт!!! Тэ курэл тут джюкло!!! Пхагэл тут дэвэл!!! Кар тути андэ кэрло!!! Стой! Стой! – заорал он ещё громче под конец тирады.

Я нажал педаль тормоза. Машина остановилась, оставив за собой тормозной след и клубы пыли. Я больно ударился грудью об руль. Арман в люке некультурно матерился на русском и ещё на каком-то. Я так и не понял, что это был за язык.

– Кто тебя водить учил?! – Прорычал он, сползая на сидение.

– Извини, я сильно нервничаю, – поглядел в зеркало назад. – Ты там чего орал? Демона вызывал что ли?!

Мутант брыкался и изворачивался, пытаясь подняться, но это ему не удавалось. Часть бетонного забора обрушилась на искалеченную тушу, которая тщетно силилась оттуда выскребстись.

– Нет, ругался я. Видишь, помогло. Назад сдай! Я ему сказал, чтобы он укусил меня за моё дерьмо и чтобы Бог его поломал, вот и поломал.

Я подъехал ближе к ревущему дергуну.

– Это на каком же?!

Арман вылез обратно в люк, шипя и придерживая пострадавшие рёбра, пустил две короткие очереди в покалеченного мутозавра.

– Есть! Готов голубчик! На цыганском, на каком же ещё...

– Так ты – цыган?

– Ну, да. А у тебя, смотрю, хороший медицинский вуз тут был. И стрелять учат, и водить, как камикадзе. Я два раза чуть в штаны не наложил, пока мы удирали, и причиной тому был совсем не он. – Арман кивнул в сторону мутанта и вопросительно посмотрел на меня.

– Учителя хорошие были, – сказал я, пожав плечами. – Медицинский ни причём, это мои увлечения. Да и вообще, испугался я. Он выскочил так неожиданно, сам же всё видел.

– Испугался-то я-я-а! А ты – псих! Хо-хо-хо! – засмеялся Арман, ойкая, хрюкая и придерживая бочину – Пойду гляну, что зверюшка подарила нам. Прикрой!

Зверюшка нам подарила одиннадцать споранов и три горошины. Не хило!

– Ну, и как делить будем? – Уставился я на трофеи.

– Да пока никак. Есть куда положить?

– В бардачке посмотри.

Добычу высыпали в пластиковую банку из-под «Dirol» и положили обратно в бардачок.

– Пока вместе – туда положим, а как разойдёмся – поделим пополам. Устраивает?

Я кивнул Арману, заводя машину.

Бензоколонку мы нашли на выезде из строящегося района. Домов вокруг не было, стояла она слегка на отшибе. Мы съехали на гравийку.

– Прикрой, я проверю, – сказал Арман, вылезая из машины.

Для раненого он двигался довольно активно, даже не скажешь, что у этого человека сломаны ребра и полсотни швов по всему телу. За вывих молчу уже, он даже не хромает. Киборг какой-то!

Я высунулся в люк и стал наблюдать, крутя головой на триста шестьдесят градусов.