Или я всё путаю, может, здесь пахнет иначе, просто это я почти так же счастлива, как тогда. У каждого дома свой индивидуальный аромат, не может же он повториться? Такой запах сложно передать и воссоздать, его можно только вспомнить. Может, я помню не запах, а ощущения? Не так важно, наверное. Главное, я счастлива. Дома у Макса так хорошо.

Раздался весёлый звон стекла. Милана открыла глаза. Солнце струилось в комнату сквозь белые полупрозрачные шторы. Она села в кровати и с наслаждением потянулась. Life is good.

В коридоре послышались шаги.

– Доброе утро, принцесса, – Макс зашёл в комнату.

И жизнь только что стала ещё лучше.

– Повтори, как ты меня назвал? – с улыбкой попросила она.

– Это неповторимо, – он сел рядом и поцеловал её. – В этом фишка настоящих чувств. Вставай, давай, я голодный.

– Хорошо, мой принц, – сказала она, глядя в любимые карие глаза.

– Что-что? – переспросил он с довольной улыбкой.

Попался! Всё у нас взаимно.

– Иду-иду, говорю.

Милана зашла на кухню и улыбнулась ему. Затем удивлённо посмотрела на стол, где её ожидал йогурт с галетами.

– Кофе будешь? – предложил он.

Она кивнула и восхищённо выдохнула:

– Ты приготовил завтрак?

– Будем удивлять друг друга. Садись.

Милана села напротив.

– Вкусно так и неожиданно, – улыбнулась она. – Чем бы мне тебя удивить сегодня?

– Ты меня уже удивила.

Она вопросительно посмотрела на него, Макс рассмеялся.

– В клубе. Чем ты залечила Жака? Он сказал, что ты зануда! Разрушила его стереотип о блондинках.

– А-а-а, это, – Милана тоже рассмеялась и отпила кофе. – Да просто об искусстве поговорили с ним. Про концептуализм.

– Концептуализм?

Милана кивнула и, загадочно улыбаясь, не стала ничего прояснять, ожидая от Макса продолжения. Некоторое время они завтракали в тишине.

– Любишь искусство? – наконец спросил он.

– Очень, – сказала Милана. – Но не концептуализм.

– А какое?

– Импрессионизм люблю, – она задумчиво посмотрела на него. – Там много чувств и цвета, попытка запечатлеть момент. Ярко и близко мне. А ты?

– Не знаю, – он посмотрел по сторонам, словно пытаясь найти ответ в дизайне интерьера. – Абстрактный минимализм, по ходу. Ну и да Винчи.

– Да? Мне Ренессанс тоже нравится, и да Винчи.

– У него так всё чётко. Форма, цвет, совершенные пропорции, – подумав, сказал Макс.

Милана медленно кивнула и сосредоточилась на завтраке.

Вот в этом её особенное преимущество. Она умеет молчать. И говорить тоже умеет. Она может быть красивым фоном для размышлений или притягивать внимание, выключая все мысли. И каким-то образом она угадывает моё настроение. Или, может, она создаёт моё настроение?

– О чём думаешь?

– О тебе, – Милана улыбнулась. – Что будем делать?

– Ну, я заеду в универ, – начал он планировать день.

– Ты? В универ? – удивилась Милана.

– Я, – он рассмеялся. – Надо же, чтобы кто-то из нас был немного с мозгами.

– Что сказал сейчас?! – возмутилась Милана, затем тоже рассмеялась. – Да, ты прав…

– Ага, – он довольно улыбнулся. – У тебя же тоже есть дела после учёбы, да?

Милана кивнула без особого энтузиазма. Загрузил её.

– Да, надо продумать темы для фотосетов. Знаешь, идей вообще ноль, за пять месяцев столько уже всего отсняли, что…

Она замолчала, но проблема уже была ясна – с вдохновением беда. Ну, что, принц, спасай, давай.

– У меня есть одна идея, – интригуя, сообщил он.

Милана посмотрела на него с интересом.

– Какая?

– Собирайся. По пути расскажу.

Не привык думать вот так, сидя за столом. Движение – это ритм и стиль моей жизни.