Правда ли оно доброе?

Однажды ночью он лежал на полу в своей крошечной келье и слушал шум дождя среди деревьев. Его ум был спокоен в течение дня, но ночью Понг начал волноваться и вспоминать то плохое, что совершил.

Он сбежал из тюрьмы.

Он бросил своего друга.

Он солгал монахам.

Получалось, что он пытался избежать пророчества Правителя, но вместо этого воплотил его в жизнь. Он был преступником, который пользовался добротой монахов.

Если правда откроется, он отправится в тюрьму. Хуже – у отца Чама могут быть неприятности из-за укрывательства беглеца. От этой мысли Понга замутило.

Понг решил построить гору добрых дел, которая закроет его плохие дела. Дважды в день он подметал монастырь. Он столько раз ходил по лесным тропинкам, медитируя, что протоптал их до самых камней. Снова и снова перечитывал он учения Будды, пока не запомнил их дословно.

Слова Правителя никогда не оставляли его. Короб, который они выстроили внутри Понга, застрял глубоко. Когда Понг сидел неподвижно, то в глубине его сознания звучало: «Рождённые во тьме всегда возвращаются».

И всё же Понг рос и мужал в Ват Синге. И, когда истекли четыре года, он перестал мечтать о море.

Он начал забывать про тюрьму и надзирателей и убеждал себя, что о нём тоже забыли.

Большую часть времени Понг проводил на территории монастыря. Когда ему исполнилось тринадцать, отец Чам стал чаще брать его с собой в деревню и на прогулки по окрестностям.

Посох старого монаха постукивал в такт его шагам, пока тот отвечал на приветствия прохожих: – А, здравствуйте, госпожа Трисуван! У вас сегодня счастливый вид. Надеюсь, это значит, что вашему брату лучше? Добрый вам день, господин Празерт. Я слышал, ваш сын в этом году получит диплом. Как летит время!

Они шли через деревенскую площадь, здороваясь и болтая с жителями. Понгу было здесь хорошо. Танабури была маленькой и ничем не выдающейся деревенькой, и её обыденность нравилась ему больше всего: то, как люди вешали бельё для просушки, подметали дворы, болтали с соседями, готовили завтраки. Понг чувствовал себя уверенно, когда шёл рядом с отцом Чамом среди этой повседневной жизни. В этот момент он забывал о татуировке и обо всём, что сделал неправильно. Он был просто мальчиком из деревни, который шёл за своим Учителем.

Они свернули на дорогу, которая вела через горы.

– Вы сказали, что сегодня посетите школу, – произнёс Понг, замедляя шаг, чтобы идти в одном темпе со стариком. – Вы собираетесь им что-то рассказать?

– Не сегодня. Сегодня у нас есть особенная задача, – ответил отец Чам. – Там есть младенец, о котором мы должны позаботиться.

– Младенец?

Отец Чам кивнул и щёлкнул языком.

– Да, сирота, бедняжка. Один из фермеров нашёл её, завёрнутую в одеяльце, на перекрёстке у подножия гор.

– Как можно не иметь сердца, чтобы оставить крошку одну на дороге?

Отец Чам не ответил. Он наклонил голову и, казалось, всерьёз изучал виды гравия на дороге.

– Учитель, даже вы не сможете найти оправдания тем, кто совершил такую жестокость – оставил младенчика умирать возле дороги, – сказал Понг. – Не могу себе представить ничего ужаснее.

Отец Чам почесал нос.

Некоторое время они шагали в молчании. Понг знал, что это значило. Если Отец Чам не хотел говорить, из него невозможно было вытянуть ни слова. Он всегда так делал, когда хотел, чтобы ученики высказались первыми.

Наконец Понг вздохнул и произнёс:

– Может быть, её родители голодали или что-то такое?

– Ага, – ответил отец Чам, кивая, словно Понг сам додумался до этого, и его не пришлось подталкивать, – ты хорошо заметил. В мире есть те, кто голоден и кто отчаялся, правда?