Эрик попытался отказаться от чести спать в девичьей опочивальне. Рвался обосноваться в гостиной. Пришлось соврать, что там у меня бесконечный ремонт. Но так просто сдаваться грифон не привык. Он решил ночевать на кухне!

– Беспорядок? Ну и что? Сейчас уберем! – на редкость упрямый лорд!

В уборке Эрик и Чад принимали самое активное участие. Вначале грифон бодро осваивал искусство махать веником, потом – основы расстановки по полкам банок с крупами. По его словам, это было сложнее, чем научиться владеть магией. Кот же учился не путаться под ногами и не лезть, куда не просят. Пара оттоптанных мной и Эриком лап, один обваренный горячей водой любопытный кошачий нос, и Чад скромно сидит в углу, внимательно следя за нами. Спокойно сидеть ему скучно, поэтому каждое наше действие сопровождается мяуканьем или фырканьем.

– Еще немного – и он заговорит! – усмехнулся Эрик, старательно протирая вымытую тарелку полотенцем.

– Было бы неплохо! Тогда я хотя бы узнала, откуда он взялся.

– А ты не знаешь?

– Нет, приблудился… – поняв, что случайно проговорилась, я исправилась: – Сидел на крыльце. Натан… знакомый маг… сказал: на нем нет меток и следов от ошейника.

– Подарок от поклонника? – сверкнув глазами, предположил грифон. – Я его понимаю, ты живешь одна, а Чад хоть и безобразник, но охраняет хорошо. Молодой пока, хулиганистый, а подрастет – будет отличный защитник.

– Вряд ли от поклонника, – сухо ответила я. – Я не принимаю подарков, они обязывают.

Эрик прав, Чад вполне может оказаться подарком. Хоть бы это было не так! За полдня я успела привыкнуть к рыси и даже смирилась с тем, что меня будут объедать. А если он чей-то дар, придется вернуть или возместить стоимость кота. Вексель на оплату отпуска лежал в моей сумочке. Вместе с небольшими сбережениями должно хватить и на погашение части кредита, и на рысь. Я надеюсь.

– А если подарок сделан от чистого сердца? Просто так? – Грифон вытер руки и задумчиво склонил голову набок.

– А разве так бывает? – Улыбка должна была быть веселой, но вышла немного грустной.

– О! Еще как бывает! – заверил Эрик.

Не стала его переубеждать. Он ведь вырос в особняке, а не в рабочем квартале.

Дружными усилиями мы привели кухню и затоптанную полицейскими парадную в божеский вид. Софа нашлась в дальнем углу закрытой комнаты. Когда-то она стояла у камина, рядом с креслом. Убрала, потому что разросшаяся роза не давала нормально поставить кресло-качалку.

– А ничего пошире нет? – с сомнением разглядывая узкое и короткое спальное место, спросил Эрик.

Диван. Но он в гостиной, а там вроде как преступление совершилось.

– Нет. Поэтому я предложила тебе лечь в спальне.

– А может, вместе?

– Вместе что? – Хитринка во взгляде грифона мне не понравилась. – Вместе в спальне? Во-первых, это неприлично. Во-вторых, у меня не настолько широкая кровать.

Эрик под сердитое рычание Чада громко хмыкнул. Выдвинул софу на середину кухни и попытался улечься. Даже сложившись пополам, он не помещался. Свалившись на пол под радостное мяуканье кота, грифон неохотно согласился:

– Хорошо! Иду в спальню!

Перед тем как туда отправиться, грифон решил посетить уборную. Попросил комплект полотенец и что-то вроде халата. Как он протискивался в низкую узкую дверь – отдельная история.

– Прибил бы того гнома, что это делал! – бурчал он, закрывая дверь.

Почти сразу внутри загрохотало, кажется, шкафчик уже не висит на стене, а лежит в небольшой медной лохани, установленной вместо ванны.

– Я приведу мастера! – донеслось из-за двери, последовал звук удара. – Я сейчас все выровняю!

Лишь бы после дождя, превратившего город в каток, не начался буран! Оказывается, не только рысь в доме – то еще удовольствие, с ролью разрушителя вполне может справиться высокий крепкий мужчина, привыкший к простору особняка! Радует, что дом у меня старый, один из тех, что построили первые поселенцы, потолки высокие, наружные стены толстые, каменные, так просто не разрушишь. А что касается дверных косяков, внутренних перегородок, полок и прочего – их можно починить. Жаль, обещанных лордом мастеров я не могу пустить даже на порог – вдруг заметят то, что осталось после ритуала.