Загудели машины. Они остановились у пешеходного перехода.

– Пора прощаться! – сказала Аня. Они окончательно покинули двор и теперь им обоим было в разные стороны. Девушка вытянула руки, чтобы обняться.

Миша удивился, раньше они никогда не обнимались, правда отказываться не стал и крепко обнял Аню. Он почувствовал исходящий сладкий цветочный аромат от её волос и клубничный аромат её кожи. В этот момент он также понял, что он точно правильной ориентации. Как на зло, он был в трениках. Надеюсь, она ничего не заметила.

– Пока Ань, – попрощался Миша. – Если, что нужно, ты пиши.

– Хорошо! И ты тоже. Спрашивай, если что нужно.

Они расцепили объятья, улыбнулись друг другу, и Аня пошла назад. Миша не спешил переходить дорогу, он смотрел ей вслед и осознал, что она больше не маленькая девочка – у нее уже сформировалось тело женщины с упругими ягодицами и заметной грудью. Возраст выдавало только лицо, такое милое и доброе. Она была такой красивой. Девушки Мише нравились и раньше, только так, как сегодня, как сейчас…впервые!

– Она будет моей девушкой, – еле слышно, прошептал Миша. Он дал себе серьёзное обещание. Ведь он никогда не бросал слова на ветер. Пообещал – сделай. – Она будет моей девушкой, – повторил он, ещё раз переходя дорогу.

Знал бы только тогда Миша, что это единственное обещание самому себе, которое он не сможет сдержать…

– Я хочу позвать Аню в кино. – сказал Миша, сидя на диване в гостях у Германа, через несколько дней после встречи с Аней.

– Зачем она тебе… – с явным недовольством произнёс Герман. Порыв друга к отношениям, он не поддержал, хотя у самого в свои семнадцать, было немало дам. – Уедешь в другой город, там и найдёшь себе нормальную девку. А это так… крутит задницей на фотках …

Слова друга очень расстроили Мишу. На фотографиях Ани ничего постыдного не было. Он хотел услышать поддержку и сигнал к действию. Ему стало обидно, но вида не подал. Попытался объяснить, почему он хочет так поступить, но друг всем видом показывал, что не слушает его и, напротив, начал показывать свои свежие треки.

Герман пытался заниматься музыкой. Получалось слабо. Возможно, в будущем у него что-то и выйдет, однако сейчас это кровь из ушей. Для него одним из не многих слушателей был Миша.

Миша тоже пытался показать и рассказать другу о своих идеях для будущего комикса, показывал рисунки, но Герман всегда имел один ответ, что у него нет на это времени. Обидно, так друзья не должны поступать.

Наконец, наслушавшись не самого качественного репа от Германа, Миша отправился домой. Настроение у него было так себе. Он всё думал о словах Германа. Друг его не поддержал и даже слушать не захотел, а Миша ему так доверял. Как обидно, что в шестнадцать, он считался с мнением людей.

– Надоел… – не сдержавшись, вырвалось из уст Миша, когда он оказался дома. От злости он ударил по столу, от чего полк металлический рыцарей, времён крестовых походов, упали вместе со своими железными лошадьми. Родители ещё не вернулись с работы, поэтому порыв гнева никто не увидел.

Миша был зол на друга. Он вернул железным всадникам их прежние положение, затем, включив компьютер, закинул ноги на стол и взял несколько нарисованных рисунков рыцарей и посмотрел на них. Наверное, это и правда мазня. Обиженно он бросил их на кровать. Правда те немногие, за исключением Германа, кто видел работы Миши, поддерживали его начинания. Говорили, что у него талант, только ему хотелось услышать похвалу именно от Германа, а не от кого-то другого. Возможно родители могли оказать поддержку словами, но он от них ничего подобного никогда и не мечтал услышать. Они любили сына, но считали, что рисунками на жизнь не заработаешь. Это очень обижало Мишу.