Спустя некоторое время, после того, как мисс Пенсел закончила читать, по классу разнёсся громкий гул и всевозможные крики детей. Однако всё это мало интересовало автора данных строк, − её лицо не выказывало никаких знаков того, что она хотя бы на минуту вслушалась в собственные измышления по поводу путешествий. Учительница, заметив равнодушный взгляд девочки, отложила её работу, снова успокоила класс и вытащила из большой стопки листочков следующее сочинение для прочтения.

Рядом с Лавандой сидел невысокий, неприглядный мальчик, увлечённый книгой. Вместе с девочкой они представляли странное зрелище, однако добродушная мисс Пенсел никогда не препятствовала творческим детям, потому как сама любила зачитываться книгами. Соседом Лаванды был Джордж Джонсон, принадлежавший к известному английскому роду. Поместье Джонсонов находилось в центре города и носило почётное звание одного из самых красивых строений Бата. Иногда Джордж обращал внимание на Лаванду, но девочка почти всегда была повёрнута в сторону окна и только в редких случаях отвечала ему взаимностью.

Когда урок подошёл к концу, Лаванда нехотя отвлеклась от пейзажа за окном, поднялась из-за стола, собрала книги и поспешила на улицу, скользя вдоль длинного коридора. Как только она выбежала на долгожданный свежий воздух, солнце не заставило себя ждать и щедро одарило девочку и светом, и теплом. Направившись прямиком в парк, мечтательница стала разглядывать деревья, пруд, людей и вообще всё вокруг. Каждый день в Бате интересовал юную барышню, ведь житейские разговоры и забавные ситуации были куда гораздо занимательнее, чем школьные занятия. На душе было спокойно и уютно от большого количества разнообразных деревьев, которые будто бы пускали к себе в объятия, протягивая большие колючие ветви. В парке их было действительно предостаточно: ели, пихты, лиственницы, платаны, дубы, каштаны, плакучие ивы и софоры, а также несколько ясеней. Конечно, пока что крона некоторых деревьев недостаточно распушилась, ведь на улице было только начало апреля, однако хвойные растения восполняли отсутствие пушистых и зелёных крон яркими пятнами зелени. Лаванда прогуливалась по главной аллее, ведущей к пруду: там по-прежнему было многолюдно и весело: все вокруг трапезничали, играли в крикет, пили чай, обсуждали породы собак, политику, искусство и науку, периодически хихикали то с того, то с этого. Девочка не имела желания прислушиваться к беседам и только невольно улавливала отрывки самых громких разговоров. Солнце и вправду припекало, а ветер был учтив с предпочтениями жителей города – он очень мягко скользил по улицам, небрежно касаясь то водной глади, то деревьев, то людей, размякших от солнечных лучей и сытного обеда. Лаванда всегда носила при себе солнцезащитные очки в это время года, потому как яркий солнечный свет делал её глаза уязвимыми, а цвет у них становился как Байкальское озеро, и казалось, что они совершенно бездонные. Именно для того, чтобы не плакать всю дорогу от резкого и яркого солнца, Лаванда и сейчас предпочла надеть их. Надо заметить, что помимо такого довольно странного аксессуара, девочка отличалась ещё некоторыми вещами: во-первых, платье и пальто имели два разных лавандовых оттенка и создавали необычное сочетание, и казалось, будто бы несколько разных сортов лаванды, собранных в огромные букеты, расположились на одежде маленькой девочки; во-вторых, туфли Лаванды были приятного небесно-голубого цвета и отлично сочетались с платьем; так же у мечтательницы при себе всегда имелись наручные часы. Что касается имени и цветовой палитры нарядов девочки, то тут всё объяснялось достаточно просто: в свадебное путешествие родители Лаванды отправились в Европу, где Томас попутно совмещал приятное с полезным, занимаясь также поиском новых ароматов для чая. Его старания были вознаграждены, и на юге Франции он разыскал несколько ароматных видов цветов, идеально подходивших для сочетания с чайными листочками. В дороге молодожёны совершали частые остановки в Провансе, где мама девочки проводила много времени, гуляя по лавандовым полям. Вдохновившись необычайным запахом этого растения, она имела твёрдое намерение назвать дочку Лавандой, а если будет сын – Кипарисом. Однако первым появился сын, и имя ему было выбрано весьма тривиальное (на чём настояли отец и дедушка) – Генри. На пару лет позже родилась Лаванда, затем Оливер и в самом конце – Иветта.